Неформальные отношения (ЛП)

Словно он был счастливчиком.

Когда я двигалась на нем, отдавая ему все, что у меня было, то влюбилась в него еще немного больше, даже не понимая, что такое возможно.

И вот он закатил глаза.

Сжал челюсть.

— Детка, ты меня убиваешь.

Я наклонилась, пока вершинки моих грудей не начали тереться о его грудную клетку.

— Ну и отлично.

— Ты заплатишь за это, дразнилка. — Он схватил меня за попку и так сильно вонзился в меня, что я увидела звезды… и почувствовала, как мое тело взорвалось из-за этого удара.

Грудь Санчеса вздымалась, а он ухмылялся.

— Я же тебе говорил.

— Дерзкий… нахал, — запинаясь, сказала я, положив голову на его теплую голую грудь.

— Именно поэтому ты меня и любишь, — уверенно сказал он. — Ты всегда будешь знать, что у меня на уме, потому что у меня в голове нет цензора, который бы сдерживал мою болтовню, хорошую или плохую. Так что ты всегда будешь знать, Соблазнительные Изгибы.

Я сглотнула.

— Так значит, встреча прошла плохо?

Он застыл, а потом провел ладонями по моим рукам.

— Не пойму. Но знаю лишь одно. — Он захватил мой подбородок большим и указательным пальцами. — Ты для меня все. Я понимаю, что прошло всего два месяца. Но понимаю, что чувствую. Просто знаю. И мне насрать, если об этом узнает весь мир. Я просто… наверное, мне нужно знать, чувствуешь ли ты то же самое.

Я накрыла ладонью его рот, а затем ударила его по руке.

— Что? — застонал он. — Какого черта? Ты же знаешь, что меня сегодня избили!

— Ой, прости. Неужели мальчишки на детской площадке грубо с тобой обращались? — поддразнила его я.

— Саркастичная маленькая зара…

Я снова накрыла его рот своим и отстранилась

— Я здесь. С тобой. — Я обняла его за шею. — Грант Санчес, ты во мне, — я вздохнула и положила руку ему на голову. — Не только здесь, ты тупой футболист…

Санчес улыбнулся.

— Но и здесь. — Я схватила его за руку и положила ее на свое сердце. — Еще будут глупые вопросы, или я могу испечь тебе печенье?

Он застонал.

— Печенье, а потом еще больше секса?

— Ты не можешь заниматься сексом все свободное время.

Санчес надулся.

— Кто такое сказал?

— Люди, которым нужен сон! — Я слезла с него только, чтобы получить шлепок по заднице.

— Люблю эту попку, — с благоговением прошептал Санчес. — Можешь наклониться для меня?

Мои щеки загорелись ярко-красным. А Санчес рассмеялся.

— Ах, вот оно. Вот что мне сегодня нужно, Соблазнительные Изгибы. Этот румянец, который только для меня. Спасибо за это.

— Иногда я тебя ненавижу, — скрестила руки на груди я.

— Эй, Эм, не прикрывай их. Что я тебе сказал? Это вызывает рак!

— Да уж, конечно! — Этот парень неподражаем.

— Я читал об этом в Интернете, — кивнул он. — В лифчике — плохо. Без лифчика — зашибись.

— Ты невозможен.

— Ты меня любишь. — Санчес встал. Его тело было таким накаченным, что я втянула ртом воздух и снова почувствовала, как загорелись мои щеки. — Узнаю этот взгляд.

Не говоря ни слова, он повернул и толкнул меня на диван.

— И вот это, люди, тот самый вид, за который я убил бы.

Я открыла рот, чтобы сказать что-то остроумное, но закрыла его, как только снова почувствовала головку его члена. Он снова был готов для меня, страстно меня желал.

Я выгнула спину и взглянула через плечо.

— Ты что-то сказал?

Грудь Санчеса поднималась и опускалась так быстро, что я подумала, что у него может начаться гипервентиляция.

— Ты идеально мне подходишь. Ты создана для меня. — Он провел руками по моей спине, потом костяшками пальцев скользнул по коже моих бедер, встретился со мной взглядом и спросил: — Все в порядке?

— Больше, чем просто в порядке.

— Слава Богу, потому что не знаю, что бы я сделал, если бы ты сейчас меня отвергла.

— Плакать не о чем, Санчес, расслабься, — подмигнула я.

А затем не могла не смотреть с застенчивостью на то, как он вошел в меня и сделал то, что делал лучше всего. Любил меня.

Глава 40

САНЧЕС

Игра: 3

«Пилоты» против «Смельчаков»

Игра на своем поле

Команда-фаворит: «Смельчаки» Белвью

Мне требовался нужный настрой, а у Эм как раз была эта сверхъестественная способность помочь сосредоточиться там, где никто другой не мог. Она была моим центром, моим притяжением. Я хорошо размялся перед игрой и выкинул из головы слова придурка Джексона.

Сосредоточься, сосредоточься, сосредоточься.

Я досчитал до десяти.

Подпрыгнул двадцать раз.

Потом шел по полю и слушал Моцарта — мой секрет, и я знал, что, в конце концов, признаюсь в этом Эм. Но только потому, что не хочу, чтобы что-то стояло между нами. Я опустился на колени и ощупал траву под пальцами, потом грязь. Просчитал расстояние от пятидесятиярдовой линии до ворот.

И представил себе каждый перехват, который сделаю.

Подумал о слабых сторонах «Пилотов» и о том, как раскрыть эти стороны и обыграть каждый маневр, который собирался провести Джекс.

Я был готов.

Через полчаса я шел вместе с Джексом к середине поля, чтобы бросить монету.

— «Смельчаки», что выбираете?

— Решка. — Джекс всегда выбирал решку. В последний раз, когда он выбрал орла, мы проиграли. Это была его причуда.