Неформат

Ей Ольшевский комплименты отвешивать принялся, за что получил от Лени намек, «чтоб в ее сторону только с деловыми поползновениями рыпался», со всей их благодарностью, безусловно, чем заставил Александра долго и довольно хохотать. Да и на тренировки они все же ходили, так что тело не «расплывалось». Врач разрешила, велев режим отдыха нормализовать. Назначила курс лечения, который Ксюша соблюдала. Ничего страшного у нее не обнаружилось, тогда просто стресс сказался, испуг. Но больше тот горе-следователь в поле ее зрения не появлялся. Максим пообещал ей как-то, после одного из заседаний, что больше ее ничего не коснется. Леня приехал Ксюшу из суда забирать, она как раз на прием к врачу и была записана, а он все «не доверял», что она толком обследуется, решил с ней поехать. Леонид раздраженно и «ввел» бывшего мужа в курс дела с ее давешним приступом гипертонии и причинах, которые тот спровоцировали, когда Макс ее пытался задержать, чтобы «поговорить». Даже извинился.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Что ж, пока Максим свое слово держал.

Но сейчас на повестке дня был не ее бывший муж, а Татьяна.

Так же приветливо махнув Андрею, который крикнул ей через весь двор: «Привет, Ксюша!», и мгновенно вернулся к играм со щенком и с Марго, Ксеня пошла внутрь дома. Появление собаки еще больше сплотило детей между собой, и она, и Леня это отметили. Да и появился для нее и Маргариты повод и в течение недели сюда приезжать: дочка волновалась о питомце, накормлен ли? Всем ли Леня его обеспечил? И просто, скучает же новый друг!

— Тебе пора, Татьяна, я устал слушать этот бред. Ощущение, будто ты совсем с реальностью «дружить» перестала, — раздраженный и уставший голос Лени доносился из гостиной, заставив Ксюшу свернуть туда, едва она переступила порог дома. — Да твою ж!..

Непонятный, вроде, возглас. Если бы Ксеня сейчас не застыла на входе в открытое пространство и не видела их…

Леня и Татьяна стояли посреди комнаты, у той самой барной стойки, за которой они часто вместе с детьми завтракали на выходных. Руки Татьяны обвивали шею Лени. Его ладони лежали на ее руках. Сама женщина всем телом прижималась к нему. И они целовались.

Мгновение. Секунда-две. А картина в мозг впечаталась. И сердце сжалось в груди до такой боли, что вдохнуть не может, словно реально кто-то когтями впился в грудную клетку…

— Какого черта, Татьяна?!

Леня с силой сжал руками предплечья Татьяны и, кажется, даже с некоторым усилием расцепив захват женских пальцев, оттолкнул от себя бывшую жену. А потом с таким выражением отвращения, брезгливости какой-то… действительно сплюнул и вытер губы ладонью.

— Ты пьяная или что?! С какого дуба рухнула?

Леня и руку отер о джинсы с таким выражением гадливости, что Ксюша не выдержала — рассмеялась. На душе как-то мигом отлегло, хоть расскажи кому — не поймут же! Вон, мужа не видела никогда с любовницами, а не сомневалась, что изменяет. А тут — застукала, можно сказать… Да только ясно ей было, что никакого влечения Леонид к бывшей жене не испытывает, даже остатков.

Из-за смеха на нее наконец-то обратили внимание.

— Ксеня… — Леня мигом лицом потемнел и, одарив на ходу Татьяну просто-таки убийственным взглядом, тут же подошел. — Ксеня, даже в голову не бери…

— А что, пусть берет в голову, как раз! — хамовато вмешалась Татьяна, вздернув голову и уперев одну руку в бок. Выгодная для ее фигуры поза, кто ж поспорит?! — Да любому ясно, что ей ловить нечего, ни груди, ни ж*пы нет. Что за баба?! От такой любой мужик к нормальной женщине потянется, чтоб было за что взяться…

— Татьяна! — Леня одернул бывшую жену таким тоном, что Ксюше на месте той страшно бы было. — Ты никогда не посмеешь и слова сказать в сторону моей любимой женщины больше, поняла? Тем более в моем доме. Ясно? И порог мой больше не переступишь. Андрея я сам буду забирать. Езжай, лучше, домой. Иначе я обдумаю, а куда именно идут те деньги, что я на сына перевожу…

Слова повисли в воздухе каким-то тяжелым, весом в тонну, казалось, грузом. И Леня, главное, голос даже не повышал. Не кричал, тем более. Но все это так сказал, так на Татьяну глянул, что и сомнения не осталось: нет у него к ней никаких теплых чувств, в принципе.

Да и Татьяне не по себе стало, это бросилось в глаза, как женщина ни хорохорилась.

— Ни один нормальный мужик не променяет такую женщину, как я, на эту… доску. Ты еще ко мне вернешься, будешь назад проситься! — заявила она, но в голосе Тани заметно поубавилось гонора. Скорее, выглядело, будто она огрызается, как ущемленный ребенок.

И Татьяна бочком стала продвигаться к выходу из комнаты и дома.

Это было настолько вульгарно, так как-то гротескно и… смешно, что Ксюша не удержалась, вновь заливисто и искренне засмеялась. Отступила в сторону, освобождая Татьяне проход, а сама протянула руку Лене и переплела их пальцы, видя, что любимый действительно беспокоится о том, как она это все восприняла. Наверное, помнит о прошлом опыте Ксюши.