Неформат

— Почему мне не сказал? — поинтересовалась Ксюша, устало придавив глаза ладонью.

Максим передернул плечами.

— Не видел необходимости тебя в детали посвящать, все было под контролем и просчитано, тебе ничем не грозило. Смысл? — и глянул на нее так, словно действительно не понимал, чем Ксюша возмущенна.

Ольшевский фыркнул, вновь посмотрев на Максима снисходительно-насмешливо. А вот Леня смерил ее мужа взглядом, в котором и не скрывал презрения. Но Ксюша только вздохнула, все еще пораженная подходом Макса. Вот так? Он реально не понимал, в чем смысл ее претензий и принципы общения между супругами в браке? Сам не слышал, как его доводы со стороны звучат?

— Ладно, — не стала вновь акцентировать. — Что за компания по энергетике? Откуда? Зачем ты деньги присвоил?

Тут Макс как-то еще больше помрачнел.

— Я тебе упоминал вскользь пару раз в прошлом году, мне это один из партнеров предлагал, Федоришин, помнишь?

Ксюша честно попыталась вспомнить.

— Ты просто говорил, что тебе о неплохом варианте рассказали. Предложили поучаствовать с перспективой победы в тендерах. Все. И это было когда?.. Прошлой зимой? — она даже нахмурилась. — О том, что ты согласился, или, тем более, что все оформлено на тебя, о(!), или о том, что вы «освоили» с партнерами большую часть выделенных государственных средств вовсе не по назначению, ты мне ни словом не обмолвился, — с сарказмом подвела итог Ксюша.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Тут уже Максим начал устало растирать лицо.

— Слушай, не кидай в меня все тапки, а? — даже с какой-то обидой вдруг огрызнулся, заставив Ксеню недоверчиво хмыкнуть. — Я и сам не знал, что так все закрутится, меня тоже подставили, этот самый Федоришин…

— Он сейчас куда-то в Южную Америку свалил, нет? — вмешался вдруг Ольшевский, казалось, с большим интересом начавший следить за беседой, когда тема вокруг всех этих махинаций закрутилась.

— Да! — буквально выплюнул Макс. И всем стало ясно, что он в самом деле зол на своего партнера. — В Панаме, бл***!

— Макс! — одернула Ксюша мужа. Резануло по нервам.

Муж кивнул, но извиняться и не подумал.

— Слушай, Ксюш, это — моя проблема, и я разберусь. И с Федоришиным, и с деньгами. Да, мы поделили большую часть тендерных денег. Не мы первые, кстати, и не мы последние, нечего меня проклинать. Знаю я твою совестливость, вот и не вдавался в детали, — хмыкнул Макс. — Вот то, что меня партнер кинул — плохо. Ну, так не меня одного, и я занимаюсь этим вопросом. Тебе сюда вообще лезть нечего, — все с тем же раздражением выдал он. — Я на тебя переоформил все остальное… Да, Ксюша, не смотри так. И нашу квартиру, кстати, и авто свое. Все на тебе для того, чтобы к этому не лезли. Протупил, признаю, забыл, что в твоих декларациях другое, не до того было. Но это я утрясу. Все! Глубже тебе влазить нечего!

Закончил муж эмоционально и со злостью. Что, впрочем, не заставило Ксюшу прекратить разбираться. Хотя ее немного ужаснуло услышанное:

— Максим, но вы же тендер на отопление детских садиков выиграли, нет? Следователь соврал?

— Нет. Так и есть, — поджав губы, буркнул Макс.

А Ксюша еще в больший ужас пришла.

— Так как же вы эти деньги присвоили? Как отопление зимой обеспечили? На материалах экономили? На объеме? Это же дети?! — не выдержав, она вскочила с дивана, принявшись мерить кабинет шагами.

Стало физически плохо при мысли, на что муж готов ради обогащения и дополнительной наживы. И непонимание полное: как она с ним жила? Всегда Макс таким был или сейчас изменился до неузнаваемости, а она пропустила этот момент, погрязнув в своих проблемах и заботах?

— Слушай, никто не помер же, что ты кричишь? Ты же вообще детей не хотела никогда, и ровно к ним дышишь, — хмыкнул Макс, кажется, действительно не поняв, насколько ее это все ужаснуло.

— Не путай грешное с праведным, Максим! — отрезала Ксюша, холодно глянув. — То, что я понимаю ответственность перед ребенком, которого в мир привожу, и взвешенно подходила к этому вопросу, а не руководствовалась «все друзья родили», не значит, что я не люблю детей. И ты это хорошо знаешь. Не пытайся на меня наехать и внимание перевести. Это — дети! Вы экономили на материалах, продали топливо худшего качества — отопление было зимой недостаточным, дети болели чаще, кто-то, возможно, получил осложнения, у кого-то хронические заболевания начались, а это на всю жизнь останется… Ты что не помнишь, как Марго болела всегда тяжело в садике?! Мы по две недели из банальной простуды выбирались, а иногда и дольше! Или чужие — не дети? Можно не думать об этом?! Или просто не помнишь? Не ты же на больничном сидел! — под конец действительно разошлась, дала волю гневу.

Ксюшу аж подкидывать начало при мысли, что эти «дельцы» на здоровье детей свои деньги делали. Да и не «свои» же! Сжала пальцы, вдавливая ногти в ладони, попыталась выровнять дыхание — голова снова болеть начала. Давление? Не хватало еще раз вызывать «скорую», гробить себя из-за этого идиота…