Нефритовые четки

– Который же из этих господ наш клиент? – протянул Холмс. – Полагаю, вон тот, в итальянской шляпе и крылатке.

На причале было несколько джентльменов весьма почтенного вида, но Холмс остановил свой выбор на человеке, который, на мой взгляд, менее всего подходил на роль представителя «старейшего и богатейшего семейства». Однако, наученный опытом, я и не подумал усомниться в проницательности великого диагноста человеческих душ.

Предполагаемый клиент был полным, щекастым господином в круглых роговых очках. Из-под широкополой шляпы, в каких обычно изображают Гарибальди, свисали длинные, наполовину седые волосы. Мсье дез Эссар (если это был он) отчаянно махал кому-то рукой, проявляя все признаки крайнего нетерпения, даже слегка пританцовывал на месте.

– Колоритный персонаж, – заметил я, а посмотрев, кого из пассажиров столь энтузиастически приветствует встречающий, догадался, каким образом Холмс вычислил клиента.

Тот подбежал к нашему попутчику, виноторговцу из Портсмута, схватил его за руку, приподнял шляпу и начал сбивчиво что-то говорить. Виноторговец на всякий случай тоже коснулся своего охотничьего кепи, но смотрел на француза с недоумением.

– Да-да, – кивнул Холмс. – Всё дело в кепи с двойным козырьком. С тех пор, как иллюстрированные газеты повадились рисовать меня исключительно в этом головном уборе, я перестал его носить. Но господин дез Эссар этого не знает. Ну-ка, Уотсон, что вы скажете о заказчике по первому впечатлению?

Я напряг вею наблюдательность, мобилизовал свои скромные психологические способности.

– Этому человеку хорошо за пятьдесят, но он из тех, про кого говорят «большой ребёнок». Движения не по годам порывисты… Он, должно быть, чудаковат, но обладает добрым и чувствительным сердцем. Сейчас он чрезвычайно взволнован, но это вообще характер легковозбудимый, быстро переходящий из одного настроения в другое… Вероятно, имеет артистические наклонности – это видно по наряду… На пальце бриллиантовое кольцо, великолепная трость – он богат. Но это нам и так известно… Вот, пожалуй, всё.

– И почти всё в точку, – похвалил меня Холмс. – Не соглашусь насчёт возраста. Этот человек моложе, чем выглядит – по меньшей мере лет на десять. Насчёт артистических наклонностей тоже не уверен. Скорее, наряд свидетельствует о нежелании выглядеть провинциалом и любви ко всему современному. Полагаю, перед нами большой поклонник технического прогресса. Обожает лошадей, но сам верхом не ездит. Прибыл нас встречать в лёгкой открытой коляске без кучера. С западной стороны. Ехал примерно четверть часа.

Я решил, что мой друг надо мной подшучивает (такое уже случалось) и фыркнул.

– Может быть, вы определите и адрес? – иронически осведомился я.

– Разумеется. Полагаю, он приехал из замка Во-Гарни, родового поместья дез Эссаров, – серьёзно ответил Холмс. – …Знаете, Уотсон, я вынужден внести в ваше описание ещё одну поправку. Наш клиент не просто взволнован. Он до смерти напуган. Это выглядит многообещающе. Однако пора идти. Трап очистился.

Он тут же спустился на берег, назвался эмоциональному господину и представил меня своим помощником.

– Очень, очень… Не чаял… Спасли, просто спасли! – квохтал дез Эссар с сильным акцентом, всплескивая руками и порываясь схватить то мой чемодан, то холмсовский кофр, то футляр со скрипкой, – Вот моя карточка, извольте… Господи, вы приехали, мистер Холмс! Я чрезмерно, то есть, я хотел сказать, чрезвычайно рад. Мы спасены!

Взглянув на прямоугольный кусочек картона, Холмс с мимолётной улыбкой протянул его мне. Там значилось:

МИШЕЛЬ-МАРИ-КРИСТОФ ДЕЗ ЭССАР ДЮ ВО-ГАРНИ

Почётный председатель Пони-клуба

Президент Общества друзей электричества

Непременный член Клуба потомков капитанов корсарских кораблей

Суетливо оглядываясь, обладатель всех этих звучных, но не слишком солидных званий повёл нас к открытому экипажу. Прежде чем усесться на переднее сиденье, вытянул из кармана две морковины и скормил гладким, упитанным лошадкам.

Я предположил, что Холмс с парохода усмотрел своими зоркими глазами торчащий из кармана зелёный хвостик, из чего и вывел предположение о любви к лошадям. Что мсье дез Эссар вряд ли ездит верхом, было, пожалуй, видно по его дёрганой, неуклюжей походке. Такой нескладёха не удержится в седле и пяти минут. Оставалась любовь к электричеству, то бишь к прогрессу… Здесь я заметил, что чудесная трость нашего клиента пониже набалдашника перетянута синей клейкой лентой, какую используют мастера-электрики в целях изолирования тока, или как там это у них называется (признаться, я мало что в этом смыслю).

– Ваш дедуктивный талант в значительной степени объясняется преждевременно развившейся дальнозоркостью, – шепнул я своему приятелю, садясь рядом и пристраивая чемодан к себе на колени. Можно было пристегнуть его и сзади, но мне доставляло удовольствие держаться за скрипучую, пахнущую новой кожей ручку.