Нефритовые четки

Он выглядел очень расстроенным. Чтобы укрепить его дух, я сказал:

– Настоящий самурай умеет стрелять из ружья, но предпочитает меч. Потому что старинные методы честней и надёжней. Господин, нам с вами случалось распутывать преступления и без междугородного телефона.

Фандорин-доно засмеялся.

– Ты прав. Будем действовать испытанными методами. Начнём с опроса свидетелей.

Не теряя времени мы отправились на третий этаж и первого из свидетелей, доктора Лебрена, обнаружили в диванной, перед входом в башню. Почтённый врач сидел в кресле и курил – с этой целью, очевидно, он и покинул свой пост.

– Отлично, – прошептал господин. – После того, как я с ним потолкую, попытайся его задержать – чем дольше, тем лучше.

Фандорин-доно хорошо знает французский, но с доктором он разговаривал по-английски, чтобы я всё понял.

Лебрен-сенсей спросил, удалось ли найти бомбу.

Господин ответил, что ещё нет.

Лебрен-сенсей спросил, велика ли опасность, что часовой механизм сработает раньше времени.

Господин ответил, что это маловероятно.

Лебрен-сенсей хотел спросить что-то ещё, но на сей раз господин его опередил.

– Скажите, а где вас застал звонок мсье дез Эссара?

Немного подумав, словно припоминая, врач сказал:

– В клинике. Это было… постойте-ка, у меня как раз закончилась операция по удалению межпозвоночной грыжи, очень интересный случай… Ну да, в шестом часу пополудни. Я дал отцу девушки необходимые инструкции, а сам поспешил на вокзал.

– С вами разговаривал сам мсье дез Эссар?

Вопрос привёл доктора в недоумение.

– Ну да, а кто же ещё?

Господин покосился на меня, и я понял, что наступил мой черёд.

– Уважаемый доктор, – обратился я к французу самым сладким голосом. – Хочу вам рассказать про тяжкие страдания, которые доставляет мне мой правый седалищный нерв. Как человеку, смысл жизни которого заключается в излечении недугов, вам это будет очень интересно. Минуточку, я покажу вам больное место.

Господина с нами уже не было – он проскользнул в щель, чтобы поговорить с барышней наедине.

Лебрен попытался последовать за ним, буркнув, что сейчас не имеет возможности осмотреть меня, но я крепко взял его за локоть и со всей возможной почтительностью попросил:

– Это не займёт у вас много времени. Только взгляните и пощупайте. Я буду говорить, где болит, а где не болит.

Он дёрнулся ещё раз, понял, что так просто от меня не отделается, и со вздохом произнёс:

– Ну хорошо, снимайте брюки.

И здесь я совершил досадную оплошность: выпустил его рукав. Хотя, с другой стороны, как бы иначе мне удалось расстегнуть ремень?

Воспользовавшись свободой, вероломный доктор пробормотал:

– А впрочем, знаете, лучше всё-таки попозже.

И тоже юркнул в проход.

Мне ничего не оставалось, как последовать за ним, что оказалось совсем непросто, поскольку щель ужасно узкая, а мои брюки были наполовину спущены.

И всё же я с разбега ринулся вперёд и продрался на ту сторону удачнее, чем в прошлый раз, хоть это и стоило мне порванной сорочки.

– Уважаемый доктор, если вас не затруднит, я бы хотел услышать ваше учёное заключение прямо сейчас, – продолжил я как ни в чём не бывало, отводя Лебрена подальше от господина и девушки.

Она скосила на меня глаза, но гипсовый воротник вряд ли позволил ей разглядеть меня ниже пояса, так что приличия нисколько не пострадали.

На мою долю выпала очень непростая задача: я должен был трещать без умолку, чтобы доктор не подслушивал, о чём Фандорин-сан беседует с барышней, а в то же время не упустить ни единого слова из их разговора – иначе как же я буду потом писать свою повесть?

Благодаря напряжению воли и хорошему слуху, мне это удалось.

Я слышал, как господин спросил:

– Ваш батюшка сам телефонировал мистеру Лебрену?

– Да.

– Откуда вы это знаете? Ведь аппарат находится внизу.

Она задумалась, припоминая.

– Папа плакал и всё пытался пролезть в башню, но у него это не получалось. Вокруг меня хлопотали Марианна (это горничная) и папин лакей. Мне было ужасно больно, но я старалась стонать потише. Чтоб ещё больше не напугать папу.

– Здесь? Здесь? – нетерпеливо допытывался тем временем врач, довольно грубо щупая мою ягодицу.

Я лишь мотал головой, весь обратившись в слух.

– …Потом я услышала голос Боско. Он громко сказал: «Сударь, пожалуйте вниз. На проводе доктор Лебрен».

– Ой, да-да, вот здесь! – ойкнул я, обращаясь к врачу.

– Странный у вас седалищный нерв. В этом месте нет ничего кроме мышц и жира!

Он невежливо оттолкнул меня и с раздражением крикнул господину:

– Я же просил вас! Воспоминание о падении нервирует больную, а нам нужен абсолютный душевный покой!

По довольному виду господина я сразу понял: он выяснил всё, что желал. Принеся доктору извинения, мы покинули башню, после чего меж нами состоялся очень важный разговор по-японски, который я теперь пересказывать не стану, иначе читатели узнают всё раньше времени, а Уотсон-сенсей говорит, что это противоречит законам detective story (пожалуй, я бы перевёл это словосочетание как

X