Нефритовые глаза

Да, она мечтала о нем, как может мечтать женщина о мужчине. А точнее, ее плоть жаждала прикосновений его волнующих рук. Но Фрэнсис не хотела начинать все сначала. Она с корнем вырвала из своей жизни и уничтожила все то, что когда-то любила. Ее мечты юности превратились в прах. Жизнь запросила высокую цену за те недолгие месяцы счастья, что Мелани Кларк провела с Диего в Аргентине. Но Фрэнсис уже сполна расплатилась за все. Она создала вокруг себя тихий, уютный мир и была по-своему счастлива в нем, но только до тех пор, пока Диего не появился вновь…

Впереди показался мост. Посреди дороги стояла громадная бетонная балка, подпиравшая его. Фрэнсис пристально смотрела на эту каменную глыбу и вдруг поняла, как можно разом решить все мучившие ее проблемы. Она ехала со скоростью восемьдесят миль в час; ей стоит лишь немного повернуть руль вправо, и она врежется в эту бетонную стену… Быстро, легко и просто. Фрэнсис уже зажмурила глаза, как вдруг услышала сильный протяжный гул и на мгновение ее ослепил яркий свет фар, отразившийся в зеркале заднего обзора, – на расстоянии нескольких ярдов за ней следовала другая машина. Это и привело Фрэнсис в себя. Она отклонилась влево и уступила дорогу. Водитель следовавшей чуть сзади машины, обгоняя, наградил Фрэнсис свирепым взглядом и покрутил указательным пальцем у виска. Перед глазами Фрэнсис возник образ Питера. „Я, кажется, начинаю терять рассудок", – подумала она.

Фрэнсис глубоко вздохнула и, сосредоточив все свое внимание на дороге, влилась в поток машин, движущихся по направлению к Лондону.

– Всю эту неделю ты можешь быть свободна, Миранда, – сказала Фрэнсис, как только ее секретарша появилась на следующее утро в офисе.

Фрэнсис была на работе уже с восьми часов утра. Она ожидала звонка Диего, и с каждой минутой ее нетерпение возрастало.

– А ты не могла сказать мне об этом в пятницу? – недовольным тоном протянула Миранда. – Я бы могла остаться за городом, и тебе это известно. Но ты считаешь меня своей рабыней…

Фрэнсис содрогнулась от переполнявшей ее ярости.

– Как ты смеешь так разговаривать со мной! Ты уволена! – гневно закричала она. – Убирайся отсюда, прямо сейчас! Завтра я пришлю тебе твой чек. Уходи. Ты слышишь меня?!

– Прости меня, пожалуйста. Я сказала не то, – робко извинилась Миранда. – Пирс бросил меня, и поэтому сегодня я сама не своя.

– Тогда иди и распускай нюни где-нибудь в другом месте. А здесь люди работают. Это мой бизнес, и мое слово здесь закон. И, если ты сию же минуту не уберешься отсюда, я вышвырну тебя за дверь.

Фрэнсис встала из-за стола, но Миранда уже спасалась бегством. Закрыв за ней дверь, Фрэнсис принялась нервно ходить по комнате, пока наконец не успокоилась и не почувствовала облегчение от того, что в конце концов избавилась от Миранды.

Фрэнсис впервые потеряла контроль над собой, но, может быть, это был единственный шанс достичь в жизни того, чего она действительно хотела.

Телефон зазвонил в три часа.

– Ты хорошо провела уик-энд? – спросил Диего, и Фрэнсис представила насмешливое выражение его глаз. Она со всей силой сжала телефонную трубку.

– Я не одна и поэтому не могу говорить с тобой.

Фрэнсис не хотела, чтобы Диего появлялся здесь без предупреждения. Если понадобится, они могут встретиться где-нибудь на нейтральной территории.

– Не лги. Твоя секретарша ушла из офиса сегодня утром и назад уже не вернется.

Фрэнсис села.

– Будь ты проклят, Диего. Будь ты проклят! – прошипела она.

– Итак, ты одна, иначе ты не говорила бы со мной так грубо, – сделал заключение Диего и после небольшой паузы добавил: – А на видеокассете ты совсем другая, менее чопорная.

– Что ты имеешь в виду?

– Только не притворяйся.

– Я действительно не понимаю, о чем ты! Фрэнсис напряженно ждала ответа.

– Выходит, твой муж ничего не рассказал тебе, – наконец снова заговорил Диего. – Либо он очень умен, либо очень слаб. Немногие мужчины способны спокойно наблюдать, как хорошо может быть их жене в обществе другого.

– Что ты сделал? – закричала Фрэнсис.

– Я послал ему видеокассету, на которой ты и я занимаемся любовью. Ты всегда говорила, что правда лучше, вот я и решил, что он должен знать.

Значит, Фрэнсис не ошиблась, когда вчера вечером ощутила острую боль в замечании Нормана о видеокамерах. Стыд и гнев переполняли ее.

– Я все рассказала Норману о нас. Но ты поступил, как подлец. Законченный подлец. Ты…

– Я уже говорил тебе, что я не джентльмен. Я готов пойти на все, ради того чтобы вернуть тебя, – прервал ее отчаянную речь Диего. – Именно поэтому ты хочешь меня и именно поэтому ты в конце концов будешь со мной. Ты тоже этого хочешь, но ты сделала из меня такого отъявленного лгуна, что, я думаю, мне надо было воспользоваться камерой намного раньше. Ты врешь ему, он врет тебе или, точнее, если есть разница, не рассказывает тебе всей правды. Все люди лгут, если им это удобно.

– Я впервые соврала Норману, и то только потому, что не хотела причинять ему боль, – гневно возразила Фрэнсис.

– То же можно сказать о любой лжи. И, если это твое единственное оправдание, почему оно не распространяется на меня?