Нефритовые глаза

– Гордость. Глупая гордость, – произнес Диего, улыбнувшись плотно сжатыми губами. – Ребенок был несколько уродлив, понимаешь, и мои бабушка с дедушкой сочли для себя невозможным иметь такого страшного сына, поэтому они прятали его подальше от любопытных взглядов. Не стоит так удивляться, в этом не было ничего необычного, если учесть, что они жили в маленьком провинциальном городишке, где все друг у друга на виду. Существовало множество самых разных семей, у которых была своя история об „идиоте", хранившаяся в тайне… Дедушка умер, когда моя мать была еще подростком, бабушка не могла справиться со всеми делами одна, и матери пришлось взять на себя домашние заботы. Она до сих пор присматривает за братом. Он живет в их поместье в горах, в Сальте. Вот почему мама летает туда каждую неделю – повидать его. Это было бы невозможным, если бы не было самолета… – Вначале тихий и неуверенный голос Диего постепенно стал таким же, как обычно, казалось, Диего испытал облегчение, открыв семейную тайну Мелани. А она в свою очередь никак не могла понять, зачем нужно так тщательно скрывать эту историю, хотя, с другой стороны, понимала и Марию, вынужденную поддерживать вымысел, навязанный ей с детства.

– Я очень сочувствую твоей матери, – сказала Мелани. – Это, должно быть, ужасно.

– Может быть, но она замечательно держится. Она рассказала мне об этом много лет назад, а потом предупредила: „Мы больше никогда не будем говорить об этом". И больше мы ни разу не вспоминали тот разговор… Ты можешь обещать мне, что никогда даже не обмолвишься о только что услышанном? Ты не знаешь о Сальте, ты не знаешь о брате Марии, ты не знаешь ничего. Хорошо? Она взяла с меня клятву, что я никому не скажу, и я до сих пор держал свое слово.

– Конечно, – ответила Мелани. – Я никогда даже не заикнусь об этом. Пойдем.

Рука Диего обвилась вокруг ее талии, и он повел ее к самолету. Через минуту Мелани уже сидела вместе с ним в кабине и в ожидании взлета наблюдала за мужем, занятым проверкой приборов.

Самолет резко поменял направление и стал удаляться от моря. Они стремительно летели над пустынной равниной так низко, что Мелани даже смогла различить впереди железную дорогу. Земля была совсем рядом, и от этого создавалось ощущение, будто они несутся на прекрасном гигантском скакуне. От удовольствия Мелани закрыла глаза. Через мгновение самолет приземлился.

– Тебе не нравится? – спросил Диего сразу же, как только они вышли из кабины, указывая на окружающую их равнину. Это был свежий, далекий, уединенный уголок незапятнанной земли, возможно, поэтому и казавшийся таким пустынным. Несколько домов почти касались огромного поля, простиравшегося вдаль на многие мили, но не они, этот признак человеческого присутствия, завладели ее вниманием, а уединение, царившее вокруг, которое произвело на Мелани значительно большее впечатление, чем побережье, здания и яхты, рассматриваемые ею с воздуха и восхищавшие всего несколько минут назад.

– Где мы? – спросила она.

– Поло-клуб „Сан-Диего", – гордо ответил он. Мелани огляделась, вокруг не было ни лошадей, ни площадок, ничего.

– Это только начало, – объяснил Диего. – Поло становится очень престижным бизнесом. У меня появилась идея несколько лет назад, но очень трудно было убедить отца вложить деньги в это дело. Клуб будет очень выгодным, он может работать постоянно, а не по сезонам, как Пунта дель Эсте, здесь всегда прекрасная погода, к нам начнут приезжать и американцы. Вот почему необходима железная дорога, а также надо сделать это место доступным и для частных самолетов.

– Ты решил начать с малого строительства? – спросила Мелани.

– Это было бы правильнее всего, но я имею дело со своим отцом, – рассмеялся Диего. – Ему нужно все сразу и чтобы по высшему разряду. Сначала мы купили эту землю, затем построили здесь взлетно-посадочную площадку, и сейчас я оборудую это место для отдыха.

Внезапно они услышали шум двигателя, и Диего обернулся.

– Это Ремиго, – произнес он. – Он опоздал.

– Кто такой Ремиго?

– Наш управляющий, – объяснил Диего в то время, как на грунтовой дороге, поднимая клубы пыли, показался небольшой темно-голубой фургон. Он остановился в нескольких ярдах от них, и Мелани увидела неброскую белую вывеску: „Поло-клуб Сан-Диего" и эмблему, также белого цвета, на которой были изображены деревянные биты. Из фургона вышел невысокий коренастый мужчина с тонкими черными волосами и роскошными усами.

– Доброе утро, дон Диего. Доброе утро, донна Мелани, – учтиво произнес он. Хотя мужчина поставил ударение на последнем слоге, а не на первом, он произнес ее имя правильнее, чем можно было ожидать от человека, видевшего ее впервые.

– Доброе утро, Ремиго, – столь же учтиво ответила Мелани.

Молодой мужчина лет двадцати вышел из фургона и открыл задние двери машины.