Нефритовый город

Братья яростно оборонялись. Хило держался в стороне. Уто – мальчик, из-за которого они мстили, – позже стал одним из его Кулаков, но тогда не был близким другом, и Хило решил уступить остальным право разделаться с братьями. Но через некоторое время он решил, что с них хватит. Драка продолжалась лишь потому, что Тар не сильно пострадал. Кен был на два года его старше и крупнее и принял основную атаку на себя, а в ответ получил серьезные ссадины.

Отказ Кена сдаться дорого ему обошелся, в конце концов он получил удар такой силы, что со стоном рухнул на колени, закрыв изуродованное лицо руками. Глаза Тара затуманились от ярости, откуда ни возьмись в его руке появился боевой нож. Все отпрянули. До сих пор соблюдались неписаные правила – лишь кулаки и ноги, и нельзя бить лежачего. Появление ножа стало сигналом, что драка может превратиться в смертельную, за это всех могли выгнать из Академии. Все почувствовали невысказанную тревогу.

Хило не нравилось, какой оборот приняли события, и он выкрикнул:

– Мы закончили!

В то время он уже был заводилой, но не в такой степени, чтобы ему подчинялись в самый разгар драки.

– Нет, не закончили, – отозвался Асей. – Надо преподать этой парочке урок. Им нельзя доверять.

– С чего ты так решил? – с любопытством спросил Хило, потому что он восхищался тем, как хорошо дрались братья Маик и как преданно защищали друг друга.

Он завидовал их дружбе и с болью подумал, что ему всегда не хватало брата того же возраста. Лан окончил Академию в тот год, когда Хило в нее поступил.

– Все это знают, – настаивал Асей.

– Я тоже не закончил, – рявкнул Тар.

Он поднял нож, его глаза горели, как у дикого зверя. Хило понял, что Тару плевать, если его отчислят из Академии за убийство.

– Если мы здесь из-за Уто, то мы закончили, – сказал Хило, по-прежнему обращаясь к Асею. – Если у тебя есть еще какие-то счеты с Маиками, то следовало озвучить их раньше. Лично у меня их нет. А у остальных?

– Тебе легко говорить, – возразил другой мальчик, зажимающий рукой окровавленный нос. – Я что-то не видел, чтобы ты много дрался, Коул, мы делали это вместо тебя и по-прежнему имеем счеты.

Через секунду все поняли – Юв сказал что-то не то. Глаза Хило загорелись опасным огнем.

– Ладно, – сказал он наконец, и хотя голос звучал спокойно, его хорошо было слышно в сгустившейся тишине. – Не буду спорить с Ювом, мне не стоило ничего решать, потому что я не пострадал, как остальные. Но разве справедливо, что Кен и Тар дерутся против шестерых, когда они уже наказаны, а их семью все ненавидят? Я буду драться с Маиками, и если они вдвоем меня побьют, то будем считать дело решенным. – Хило снял куртку и отдал ее Юву. – Больше никто не вмешивается, или ему придется иметь дело со мной в другой день.

Все отнеслись к этому скептически, хотя и с нескрываемым интересом – состязание намечалось занятное. Маики были грозными противниками, а Кен – крупнее, но оба устали и получили ранения. Хило же кипел энергией, и к тому же он Коул – никто в здравом уме не посмел бы его задеть, но братьям Маик терять было нечего.

Хило посмотрел на побитое лицо Кена и безумную физиономию Тара.

– Брось нож, – сказал он так буднично, словно просит закрыть окно. – Я дам вам фору в три удара, чтобы сравнять шансы. На первые три я не отвечу. Потом – другое дело.

Маики не стали спорить. От первых трех ударов огромных кулаков Кена – два в живот и третий в лицо – Хило чуть не потерял сознание. Он поднялся на ноги, в глазах выступили слезы, он с трудом дышал – и начал драться. Сначала кружок зрителей подбадривал его, но потом они замолчали. Трое драчунов вскоре шатались от истощения как пьяные, никто из них не испытывал ненависти к сопернику, но они сражались из-за упрямой ребяческой гордости. В нефритовой схватке Хило бы победил, но в состязании одной физической силы он не мог надеяться на выигрыш. Братья Маик дрались бок о бок много раз, а Кен был слишком силен.

В конце концов, увидев, как Тар задыхается и едва стоит на ногах, но снова готовится вмазать ему по челюсти, Хило раздвинул губы в кровавой усмешке. Он наклонился, закашлявшись от смеха, стучащего по избитым ребрам, и Тар секунду смотрел на него в недоумении, а потом сам засмеялся и откинулся на кирпичную стену. Кен нахмурился. Поскольку половина его лица была парализована из-за перелома, выглядел он как вурдалак. Кен шагнул не к брату, а к Хило, и тот подал ему руку, чтобы помочь выпрямиться. Все трое ушли, поддерживая друг друга, а остальные пятеро мальчишек ошеломленно перетаптывались на почтительном расстоянии. В Академии Хило и Маиков заставили драить туалеты каждый день в течение трех месяцев.

Теперь, вспоминая те события, Хило качал головой – до чего же они были глупы тогда, в пятнадцать лет, но после этого случая никто не смел говорить гадости Маикам в лицо, если не хотел иметь дело с Коулом Хило, чего, конечно же, никто не хотел.

* * *