Нефритовый след

Он бесцеремонно выдернул из подставки для канцпринадлежностей линейку и следующие несколько минут занимался измерениями на экране своего смартфона, подсчётами при помощи калькулятора и записью чисел на первом попавшемся под руку листке со стола Лаврова.

– Готово! – констатировал сыщик, жутко довольный своей смекалистостью. – Если я ничего не напутал, наружный диаметр колеблется от десяти до тринадцати сантиметров, а диаметры отверстий – от двух с половиной до четырёх… Что скажешь?

– Скажу, что свои подсчёты ты проделал на обратной стороне постановления о назначении экспертизы, – без особого восторга, но спокойно заметил криминалист, забрав у Гришина испещрённый цифрами листок, и, на всякий случай, убрал его куда подальше, на другой конец стола.

– Ну, пардоньте! – покаянно извинился сыщик.

– Да ладно. Бывает, – понимающе вздохнул Лавров, видимо и сам не единожды грешивший подобными вещами, и начал рассуждать вслух. – С размерами вроде попадаем… – он задумался, прикидывая что-то в уме, потом высказал новое пожелание. – Знать бы ещё материал, из которого эти кургляши нарезаны…

– А это имеет значение? – встрял в его рассуждения Андрей.

– Если это то, что я думаю, то имеет! – уверил товарища криминалист и снова посмотрел на экран смартфона. – Вообще-то, похоже на нефрит, но на деле может оказаться чем угодно.

– Относительно материала, я пас! – отрицательно мотнул головой оперативник и тут же настоятельно потребовал. – Ну а допустим, это нефрит, тогда что? Будь человеком, поделись соображениями!

– Честно говоря, делиться-то особо нечем, – почесав висок, нехотя признался криминалист. – Могу в меру моих скудных познаний высказать обоснованное предположение.

– Давай предполагай!

– Я думаю, это «би».

– ?

– Древнекитайские артефакты в форме дисков с отверстием посередине. Делались из нефрита, – отвечая на немой вопрос Андрея, пояснил Лавров. – Для китайцев это – национальный камень. Камень неба, земли, мудрости, вечности, бессмертия и бог ещё знает чего самого важного и сакрального. Не знаю, как сейчас, а древности он ценился чуть ли не дороже золота, и позволить себе иметь изделия из нефрита мог далеко не каждый. Следовательно, вещицы эти могли себе позволить люди небедные…

Алексей замолк, то ли давая другу время, в полной мере оценить значимость нефрита для жителей Поднебесной, то ли просто собирался с мыслями, чтобы приступить к дальнейшим разъяснениям.

– Если с нефритом полная ясность, то с самими дисками дело обстоит много хуже. Сплошные загадки. Неясно, каким образом они вообще изготавливались, как древние мастера умудрялись добиваться идеальной формы диска и высочайшего качества обработки поверхности при допотопных технологиях. Изначальное назначение дисков тоже до сих пор неизвестно, потому как письменных свидетельств не сохранилось. Бесспорно лишь, что такие диски находили в захоронениях аристократии высокого ранга. Вот, собственно, и всё, что я могу тебе сообщить. Понимаю, что негусто, но чем богаты… – Он невесело усмехнулся. – А вообще-то, на них сейчас мода! В качестве заманухи эти таинственные «би» срабатывают безотказно. Я, помнится, и сам повёлся. Лет семь тому назад прочёл о них где-то и завёлся со страшной силой. Правда, очарованье длилось недолго – через пару дней так же быстро остыл.

– Что так? – заинтересовался Андрей, знавший его, как человека увлекающегося, целеустремлённого и, как правило, на полпути не тормозящего.

– Всё просто. Чтобы ты понимал, самые ранние из нефритовых дисков датируются аж четвёртым тысячелетием до нашей эры. Ты только вдумайся: они – ровесники египетских пирамид! Даже постарше на лет этак на тысячу.

– И что с того? – Непонимающе пожал плечами оперативник.

Лавров посмотрел на него, как учитель на двоечника, скверно усвоившего урок.

– Андрюша, а позволь спросить: много ли тебе известно о пирамидах? Кто строил? Как стоил? Для чего? – и сразу внёс уточнение. – Я не о фантазиях на тему говорю, а о… – он даже прищёлкнул для убедительности пальцами. – …некой истине, пусть не абсолютной, но хотя бы более-менее объективной, подкреплённой более вескими доказательствами, чем голое теоретизирование. Нас от того Египта отделяет огромный временной пласт. Слишком много воды с тех пор утекло. Как следствие, имеет место катастрофический недостаток, если не сказать, полное отсутствие источников достоверной информации. Понятно, что околонаучной литературы пруд пруди, и псевдонаучного, зато, чрезвычайно популярного кино понаснимали море. Только всё это – по большей части чепуха и бред, эксплуатирующие неуёмное людское любопытство.

Андрей промолчал. Лёшка, конечно, прав – крыть нечем. Казалось бы, пирамида Хеопса исследована-переисследована, а на выходе сплошь и рядом одни версии, никакими серьёзными аргументами не подкреплённые.