Нефритовый тигр

Для пленницы этот час был кошмаром, ведь впереди только неизвестность. Сона лежала, боясь шелохнуться, и то безучастно смотрела на проплывающий пейзаж, то закрывала глаза, когда боль или головокружение становились сильнее.

«Надо было пройти мимо… А может, оно и к лучшему? Если меня убьют, то я смогу встретить Кохаса. Та женщина говорила, что рано… Рано умерла? Не исключено, что мы сможем увидеться только там, после смерти. Но если я умру здесь, то умру совсем? – она горько вздохнула. – Пусть всё закончится быстрее».

Оставшиеся солдаты вместе со встречающими поднялись на гору у реки. Ворота военного лагеря открылись, и прибывшие въехали внутрь. Здесь было много шатров и оружия, молодых и старых солдат в красной форме, воняло лошадьми, немытыми телами и дымом. Впереди послышалось тихое:

– Мо Джун, созывай Совет. Пленную вначале накормить, – отдав приказ, всадник в чёрной накидке поскакал вглубь лагеря.

«Когда уже конец?»

Сону посадили возле котла, рядом с вернувшимся отрядом. Один из солдат, взяв миску, наполнил её горячей похлебкой и протянул измученной девушке:

– Вот, поешь.

«Вчера чуть не забили, а сегодня прям сёстры милосердия… – Сона постаралась, чтобы мстительный взгляд отпечатался в памяти каждого сидящего. – Я найду тебя, тварь. Найду и…» – в мыслях замелькали красочные картинки расправы над обидчиками, но удовольствие быстро прервалось нахлынувшей дурнотой.

После всех пережитых ужасов аппетит пропал, однако нужно было сделать хоть несколько глотков. В тарелке плескалась рисовая похлебка с курицей, совершенно безвкусная, что только усугубило положение.

«Теперь понятно, почему старики боялись за зерно: провизия для вражеской армии. А есть усадили потому, что сначала будут допрашивать по-хорошему. И о чём они собираются меня спрашивать? Вряд ли я обладаю стратегически важными сведениями. – Отчего-то в груди появилось волнение, как перед экзаменом. – Сейчас воистину, чтобы выжить, нужно ответить правильно».

Сона отставила миску в сторону и начала проигрывать в уме возможные варианты развития событий. Как и ожидалось, конец в любом случае был печальным.

«Хорошо же ты меня защищаешь, Кохас», – на лице появилась горькая ухмылка.

Солдаты негромко общались, обсуждая совершенно бытовые темы. Кто-то смеялся, другие вздыхали над постной пищей под далёкие звуки работы кузницы, третьи спешили скорее наесться, чтобы завалиться спать.

«А был ли Кохас? Старики о нём не слышали. Может, я реально нахожусь в палате психиатрического отделения?»

– Какой сегодня день? – своей отваге и напористому тону Сона удивилась не меньше сидящего рядом солдата, к которому она обратилась. При этом она отметила, что диалект, используемый ею и солдатами теперь, когда они на своей территории, отличается от звучавшего прежде в хижине стариков и в ту ночь.

– Девятнадцатый день месяца Дракона, – ответил кто-то.

– А год?

– Триста двадцать седьмой год правления семьи У, – отозвался другой и, немного помолчав, добавил: – Человек не помнит даже года – перестарались.

Раздался дружный хохот.

– Кто ударил? – взгляд Соны врезался в остряка.

– Не дерзи, – оборвал её какой-то старый вояка.

Та обратилась теперь к нему:

– А кто вам право давал так с людьми поступать?! – прозвучал ледяной, пугающий свою хозяйку голос.

– Помёт крысы! Вылупившаяся ящерица станет меня поучать! – зашипел воин. – Держи рот закрытым, покуда тебя не сожрал Нган Цзан^[14], к которому я тебя отправлю! Такой же грязный, как все вы, южане!

– Она верно злится, – вступился первый солдат, недавно подавший миску. – Ударь тебя кто так же, и в живых бы ты его не оставил.

Вояка издал мерзкое кряхтение:

– Копытам свиней есть что чувствовать?! Я своё звание получил, очищая Землю и Небо! И проклинал кости каждого твоего рода, лишь только мой меч до них добирался, чтобы и Боги плевали на вас! Забойная ты корова!

Ярость кипящим потоком окатила Сону с головы до ног, заложив уши. Не существовало никого и ничего, кроме жертвы и мучителя. Но мучителем теперь выступала жертва. Хотелось вцепиться, разорвать. Сона схватила миску, запустила её в горячий котёл и плеснула жижу в обидчика. На его счастье, похлёбка попала лишь на доспехи.

Обезумевшие круглые глаза сверкнули в сторону Соны. Доблестный воин схватил полено из костра и замахнулся… Сослуживцы вмешались вовремя: двое из них старались удержать громоздкую тушу, а третий выхватил оружие у нападающего. Соне тоже досталось – четвёртый сильным рывком отдёрнул её на место и прижал к земле. С дрожью пришло и осознание.