Нефритовый тигр

– Свободу ей может даровать только хозяин, во всех же записях и поныне имя Юй Куо^[45]. Вряд ли он согласится ещё и на это. Скорее скажет, будто она сбежала или мы её украли. О нём лучше забыть, – возразил Жу.

– Тогда нужно найти другого, – Сона явно намекала на собеседника.

– Нет. Мои родители – добрые люди, но прознай они, что вы выкупаете земляков и к тому же подговариваете меня, сразу же попросят вас уйти.

– Я уже говорила, что у нас с ней нет ничего общего.

– И с тем мальчиком, которого вы стремились отыскать на рынке, тоже? Больше не поверю!

– Не ищи во мне подвоха.

Взгляд Соны пробежался по временному пристанищу. Сколько же сил ей пришлось приложить, чтобы отмыть уже чистое, по мнению владелицы дома, помещение и при помощи железного ковша с раскалённым углём избавиться от постельных клопов. О полной антисанитарии, царившей на кухне, и говорить не стоило. Так было везде, и это считалось нормой. Отчасти по этой причине, а также из-за непривычного вкуса местных блюд, Сона готовила сама, когда на то оставались силы. Благо за свою помощь пользоваться продуктами и кухонной утварью она могла беспрепятственно.

– Опасная затея, – голос юноши вернул её в разговор.

– Знаю, но останавливаться тоже нельзя. Ми Лу стала заложницей в этом городе. Без именной таблички она не может пройти через ворота. И если мы не добудем ей «Фа Цзы Ёу»^[46], подтверждающий её освобождение, то весь твой труд обесценится.

– Вовсе нет! Она тихо поживёт в доме, так никто ни о чём не выведает.

– Или же Юй Куо решит вновь нажиться на ней и отправит лиену^[47], дабы те вернули беглую. В таком случае в опасности будем мы, твои родители, брат и сёстры.

– Я предостерегал, не нужно было её покупать! Рабу должно оставаться рабом! Теперь она собственность нашего Царства! Забудьте, забудьте про неё! – парнишка перешёл на громкий шёпот.

– …И отправить ребёнка на улицы, где нет для неё еды, воды и крыши над головой? Скажи, ты сам хотел бы оказаться в подобном месте? Но ты уже взрослый, а ей удастся прожить неделю.

– Вы же сами её выкупили! Хотя я предупреждал! – сорвался Чжу Жу.

Сона понизила голос:

– Я знаю, что виновата перед вами и первостепенно перед тобой, но прошу тебя ещё об одной услуге. Помоги сделать Ми Лу свободной.

– Великая Матерь, даруй мне терпенье! Вы не понимаете, – продолжать шептать было трудно, поэтому теперь оппоненты говорили просто тихими голосами, – она не была продана. В «Муцзиджэ Бу»^[48] нет записей о том, что хозяин её вам продал или освободил. И даже если избавиться от свидетельства, учётные книги останутся на рынке, у Сборщика^[49] и, я уверен, у всех прошлых работорговцев и хозяев.

– Тогда выход предсказуем. Найдём человека, чьё имя сможем вписать в документ, после чего он её освободит. Но, дабы избежать расспросов, отыщем не просто того, кому необходимы деньги, а человека, равнодушного ко всему происходящему. Полагаю, завсегдатай цзёугуан^[50] станет лучшим выбором.

– Кроме него, остаётся налог. Одно серебро с продающего и одно с покупающего.

– Сам раб продаётся дешевле, – буркнула Сона.

– Да, город берёт немало, но в итоге не так дорого, как в Лю Шуэй^[51], а это – сама столица работорговли.

– Я оплачу за обоих.

– Мы не уговорим Юй Куо. Во всех документах должно стоять его согласие. Почему вы купили именно у него?! Он бесчестный человек!

– Что важнее для Сборщика: два серебра или соблюдение правил?

– Конечно, налог! Вот только опасаюсь, за такое Сборщику придётся предложить благодарность.

– Подкупая, мы лишь признаем преступление. Наш документ законен, торговец отдал товар сам и по желаемой цене. Осталось устроить всё таким образом, чтобы и Сборщик мыслил так же, тогда ни у кого не возникнет сомнений в нашей честности.

– Если же не удастся?

– Не подавая виду, отступим и начнём по-другому. А сейчас нужен покупатель.

Юноша глубоко вздохнул, затем посмотрел на спящую Ми Лу:

– Хорошо, я сделаю. Но если встретим сложность…

– …выдай меня сразу же.

– Невозможно. Тогда моя участь станет незавидной. Помните, вы о моём стремлении не ведаете! Ни одна душа не должна прознать, что девочку купила чужеземка.

– Если ты считаешь, что так верно, – понимающе согласилась Сона.

– Мне нужно четыре серебра.

В ответ Сона молча протянула мешочек:

– Думаю, тебе понадобится больше.

Чжу Жу намётанным глазом подсчитал монеты:

– Излишек верну, хотя не надейтесь, что останется много.

Они продолжали сидеть, наблюдая за кружащимися в полоске света пылинками, каждый размышляя о своих опасениях.

– Как думаете, что она пережила?

– Уж точно не счастье, – горькой игрой слов ответила Сона. – Сейчас интересно другое – что ей предстоит пережить.

Раздался скрип дверных петель.

– Так и спит? – внося в комнату поднос с обедом, поинтересовалась Аи. – Столько дней в пути без отдыха… Такая худенькая, бедняжка, – поставив поднос на пустой край комода, она поправила одеяло, под которым спала девочка. – Те люди ничего не сказали о родителях? Откуда они? Имя? – слегка протяжно уточнила женщина.

– Лишь то, что девочка стояла одна, плача, видимо, потерявшись, – ответила Сона.