Нефритовый тигр

А назавтра, как и в последующие дни, ситуация повторилась. Ни у торговцев, ни в учётных книгах Сборщиков мальчик по имени Ху Цзы из некогда знатного рода не числился – ни среди государственных рабов, ни среди иноземных. Спасительница отчаялась. Возвращаясь после очередной неудачной вылазки, девушка всё же признала свою ошибку. Она шла вместе с пареньком между ставших за эти дни узнаваемыми шатров, сцен и людей и, сама того не осознавая, остановилась напротив завесы, из-под которой выглядывала забитая девочка, ожидавшая, что её вот-вот выставят публике. Руки и ноги ребёнка опухли от кандалов. Было видно, что она бесконечно напугана. Сона вспомнила себя в первые дни пребывания в Царстве Южных равнин после того, как покинула дом лекаря. Память издевательски проигрывала кадры наиболее страшных переживаний. Глядя на раны девочки, Сона, поморщившись, сама растёрла ноющие запястья. Маленькая рабыня смотрела на неё широко открытыми, умоляющими глазами. Как же больно видеть столь красивые глаза напуганными!

– Как думаешь, куда её продадут?

– У таких молодых один путь – чинлоу. Если откормят, – обыденно отозвался Чжу Жу.

– Полагаешь, у меня ещё есть шанс найти Ху Цзы?

– В этом у меня большие сомнения. Если ему исполнилось десять, он стоял бы на рынке или же был среди проданных. Но вот мы ходим по кругу несколько дней, за них я успел расспросить каждого торговца и всякого из шоушуэйжэн^[60].

– Не знаю, есть ли мальчику десять.

– Тем больше! Рабы младшего возраста живут в доме хозяина матери, а государственных отправляют в столицу. Не в моих желаниях отнимать у вас надежды, но вы видите, мы даром теряем время. Скорее, он и вовсе не в городе.

– Тогда я хочу выкупить её, – Сона кивнула головой в сторону приоткрытой занавесы.

– Вы забылись: чужеземка не имеет право купить раба. Я согласился искать, а не становиться преступником.

– Её можешь купить ты.

– Невозможно! – парень замотал головой. – Не столь важно, кто из семьи купит невольника, побор придётся платить главе – моему отцу. Когда он узнает об этом, мне несдобровать. Для чего она вам? Её же откармливать и лечить надо.

– Жалость.

– И что с того? Всех рабов не перекупить.

– Хоть одну.

– Не пытайтесь исправить Судьбу другого!

– Пожалуйста, помоги её купить.

– Вы из тех, кто скупает своих земляков? Забудьте!

– Нет. Она точно не из моей страны.

– Тогда для чего?

– Сказала же, мне её жаль.

– Знаете, отец всегда говорит: «Теперь это собственность нашего Царства». Они сами виновны в том, что не боролись за свою свободу.

– В чём виновен ребёнок, не обладающий достаточной силой, чтобы дать отпор взрослому не-человеку, которому взамен стыда и здорового ума выдали оружие?! – возмущение Соны достигло предела. Девушка всегда с большим интересом читала про исторические личности, обожала смотреть исторические фильмы и сериалы, но только сейчас, столкнувшись с непробиваемой стеной укоренившихся в сознании предков традиций, она поняла, что то были всего лишь фильмы и книги.

– Я же говорил, ни один торговец не согласится продать вам свой товар.

– Ты переоцениваешь законопослушность людей, – выдохнула Сона. – Прошу, лишь узнай цену.

* * *

– Жу! – мать выбежала вслед за сыном. – Постой же! Тебе ведомо моё слабое сердце – я не смогу тебя нагнать.

Юноша остановился:

– Не беспокойся, я скоро.

Подойдя, Аи взяла руки сына в свои и, глядя прямо в глаза, произнесла с усталостью:

– Я знаю, вы привели в дом рабыню. Расскажи и не смей ничего скрывать.

– Простая сирота с улицы, – пытался добавить непринуждённости голосу Чжу Жу.

– Вы можете назвать её другим именем и домыслить новую жизнь, но смыть клеймо, что я видела на её руке, невозможно. Это не девочка, а рабыня Царства. Что мы скажем отцу, когда придёт время платить за неё налог? Ты же знаешь, что с нами будет…

– Больше не посмеет! Если брат не может нас защитить, это сделаю я!

– Сынок, разве можно противиться воле старшего?! Твой отец – закон в доме, так гласит «Шэнцы Му»^[61].

– В «Священном слове» так же сказано, что мужу надлежит оберегать жену, а отцу детей!

– Он оберегает, – не веря собственным словам, внушала сыну испуганная женщина. – По-своему, но он лучше знает, как должно поступать. Благодаря ему у нас есть дом и еда…

– Благодаря твоей семье, мама, и тому, что ты делаешь чёрную работу по дому! Как хозяйка может целую ночь чистить котлы и выносить отхожие вазы за опьяневшими гостями?!

– Порой приходится немного сдерживаться в тратах. Мы не можем позволить себе новые руки. Подожди, станет лучше.

– Когда, мама?! Отец тебе так говорит? А после вновь едет в Бай Мэн Коу, где живёт в дорогих гостиных домах и угощает торговцев в порту?!

– Ты ещё мал, а потому не можешь понять.

– Я отказываюсь понимать. Я не Кун^[62], чтоб не замечать беды в нашей семье!

– Кун – хороший сын и брат. Тебе не вспомнить, но для меня это словно вчера, и он говорил то же, что и ты. Однако время идёт, и человек начинает мыслить по-иному.

– Брат к невестке относится так же.