Нефритовый трон

Подошел Райли с чашкой кофе, кипевшего, судя по запаху, на слишком сильном огне.

— Мистер Хэммонд, — сказал он тихо, но властно. Лоуренс ни разу не слышал, чтобы его бывший подчиненный говорил таким тоном: казалось, свойственный Райли легкий юмор бесповоротно покинул его. — Прошу вас передать китайцам, чтобы сидели внизу. Выдумывайте какие хотите предлоги. Я и пенни не дам за жизнь того из них, кто сунется в ближайшее время на палубу. А вы, капитан, — обратился он к Лоуренсу, — прикажите, пожалуйста, своим людям ложиться спать. Мне не нравится их настроение.

— Хорошо. — Лоуренс прекрасно понимал капитана: взбудораженные люди склонны к насилию, а там и до бунта недалеко. Первоначальная причина возмущения забывается быстро. — Отправьте ребят вниз, Джон, — сказал он Грэнби, отведя его в сторону, — и пусть офицеры позаботятся, чтобы все было тихо. Беспорядки нам не нужны.

— Есть, сэр, хотя, видит Бог… — Грэнби, тоже сильно рассерженный, покачал головой и ушел.

Авиаторы подчинились беспрекословно, и их пример оказал благотворное влияние на матросов, когда тем отдали такой же приказ. Кроме того, люди знали, что офицеры в этом случае им не враги: гнев кипел в каждой груди, все испытывали сходные чувства. Первый лейтенант лорд Парбек почти не встречал возражений, обходя палубу и распоряжаясь с аристократическим выговором:

— Ступайте, Дженкинс, и вы тоже, Харви.

Отчаянный ждал на драконьей палубе, сверкая глазами. Он слышал достаточно и просто сгорал от любопытства. Когда Лоуренс рассказал ему все в подробностях, он фыркнул и заявил:

— Сидели бы лучше дома, раз своих кораблей нет. — Поступок китайцев, впрочем, не вызвал в нем особого возмущения: драконы весьма легко относятся к чужой собственности, ревностно оберегая при этом золото и драгоценности, принадлежащие им самим. Отчаянный как раз полировал свою сапфировую подвеску, подарок Лоуренса, — он снимал ее с шеи только в подобных случаях.

— Это оскорбительно для Короны, — сказал Лоуренс, яростно растирая больную ногу; если бы не она, он сейчас расхаживал бы по палубе взад-вперед. Хэммонд курил сигару у поручней квартердека, и красный огонек время от времени освещал его бледное, блестящее от пота лицо. Лоуренс свирепо взирал на него через разделяющее их пустое пространство. — Я прямо-таки удивляюсь ему — и Барэму тоже. Замять такой возмутительный случай, избежав всякой огласки… это превыше моего понимания.

— Я думал, мы должны избегать войны с Китаем любой ценой, — совершенно резонно заметил Отчаянный. Ему долго это втолковывали, и сам Лоуренс тоже внес свою лепту.

— Если уж выбирать из двух зол, я предпочел бы договор с Бонапартом. — Лоуренс был слишком зол, чтобы рассуждать здраво. — У него по крайней мере достало приличия объявить нам войну, прежде чем захватывать наших подданных — а эти господа швыряют нам оскорбления прямо в лицо, заранее уверенные, что мы не посмеем ответить. Неудивительно, впрочем, когда наше правительство опрокинулось перед ними на спину, как стая дворняг. И подумать только, — продолжал Лоуренс, закипая, — что этот негодяй после всего случившегося уговаривал меня согласиться на коутоу…

Отчаянный, удивляясь негодованию своего капитана, нежно потыкал его носом.

— Пожалуйста, не волнуйся так — тебе вредно.

Лоуренс сконфуженно потряс головой и прислонился к нему. В самом деле, что пользы так бушевать. Вахтенные матросы могут услышать его и совершить что-нибудь необдуманное, да и Отчаянного расстраивать незачем. Однако теперь многое стало для него ясным. Правительство, проглотив столь тяжкое оскорбление, едва ли могло возражать против передачи китайцам одного-единственного дракона. Они только порадовались возможности избавиться от этого неприятного приобретения и окончательно все замять.

— Ты побудешь немного со мной на палубе? — спросил Отчаянный, ластясь к нему. — Посиди отдохни, успокой нервы…

Лоуренс и сам не хотел уходить. Биение могучего сердца под его ладонями удивительным образом возвращало утраченное спокойствие. Ветер был не слишком силен, а присутствие лишнего офицера на палубе могло быть только полезно.

— Да, хорошо. Помимо всего прочего, мне не хочется бросать Райли одного в такой ситуации. — И Лоуренс пошел, хромая, за одеялами.

Глава 4

Крепнущий норд-ост пронизывал холодом. Лоуренс проснулся, взглянул на звезды и увидел, что проспал всего пару часов. Закутавшись поплотнее, он попытался отвлечься от боли в ноге. На палубе царила странная тишина: вахтенные под бдительным оком Райли не смели переговариваться, и только со снастей порой доносился шепот. Луны не было, но фонари давали кое-какой свет.

— Ты замерз, — неожиданно промолвил Отчаянный, обратив на Лоуренса свои голубые глаза. — Иди в каюту и спи спокойно: я Райли в обиду не дам. И китайцев тоже, раз ты так хочешь, — без особого энтузиазма добавил он.

Лоуренс устало кивнул. Опасность, по его мнению, миновала, и не было больше необходимости оставаться на палубе.

— Тебе удобно?

— Да, снизу идет тепло. — Отчаянный говорил верно: Лоуренс чувствовал обогрев даже сквозь подошвы своих башмаков.