Нефть!

Банни не говорил этого, но думал, что отец относится слишком пессимистически ко второй половине человеческого рода. Однако Банни знал, что есть и другого сорта женщины, – сам он нашел одну такую, Рози Тейнтор, которая уже больше года была возлюбленной его сердца. Рози всегда старалась удержать Банни от трат на нее. И это было хорошо. Она каталась в его автомобиле – и только. Рози была так хороша и мила, что Банни чувствовал себя по-настоящему несчастным, сознавая, куда клонится их любовное приключение. Все его старания отогнать от себя правду ни к чему не приводили; он все более и более проникался ею. Они рассматривали английские гравюры восемнадцатого столетия до тех пор, пока не выучили их наизусть, а комментарий к ним Рози оставался тот же: «Восхитительно!» Банни узнал много новых вещей и жаждал новых ответов, как это ни казалось жестоко! Поэтому он теперь стал не так часто, как прежде, возить Рози на автомобиле и один или два раза пригласил танцевать другую девушку. А маленькая Рози оставалась так же мила и скромна, как всегда, она даже не плакала – по крайней мере, в его присутствии. Банни был этим глубоко тронут. Он в этом отношении был похож на всех представителей мужского пола, которые находят чрезвычайно удобным, когда их старые любови соглашаются умирать безболезненно, не причиняя хлопот. Еще не отдавая себе в этом отчета, он был уже готов влюбиться в другую.

V

Новая дорога была закончена; казарма для рабочих построена, и там уже поселились рабочие. Приехал старший мастер-плотник, и Пол работал вместе с ним на вышке. Явились грузовые автомобили с инструментами для бурения; все нужно было установить и приладить. Пол помогал в этой работе. Банни был в школе и пропустил все эти чудеса, но отец почти каждый день получал отчет от своего старшего мастера и за ужином рассказывал обо всем Банни. В своих работах они немного отставали от компании «Эксцельсиор», которая уже приступила к бурению: у тех было то преимущество, что им не нужно было строить дорогу. Но отец не тревожился. По его словам, нефть здесь находилась на очень большой глубине, и не скоро они до нее доберутся.

Наконец настал торжественный час и для Банни. Это случилось в пятницу, и он отпросился из школы; не часто у мальчика был такой извинительный предлог – ведь у него был свой собственный нефтяной участок, названный его именем, и он должен был ехать туда, чтобы надавить на рычаг и привести в движение буровую машину. Они выехали утром и приехали в Парадиз ранним вечером. С какой гордостью мчались они по новой дороге – твердой и гладкой. Они подъехали к ранчо Уоткинсов. Новая дорога шла прямо через него, их собственная, частная дорога! Никого из Уоткинсов дома не было. Все ушли на нефтяной участок. И отсюда было уже видно, какая толпа собралась около вышки, около красивой, блестящей новой вышки из желтой сосны, вышки «Парадиз № 1 Росса-младшего».

Автомобиль остановился, и старший мастер приветствовал их. Все уже было готово. Последний болт был прикреплен. Из машины поднимался пар. Ее развели за два часа до их приезда. Банни осмотрелся и увидел среди рабочих Пола, державшегося позади, и Руфь, которая была вместе со всеми своими. Банни подошел к ним. Он был рад видеть их всех, даже старого Уоткинса, несмотря на его прыганье, катанье, ревматизм и всякие другие несчастья.

И все соседи собрались здесь. Банни знал многих по именам и вступал в беседу со всеми подряд, кого знал и кого не знал. Все любили этого живого мальчика, этого юного нефтяного принца, у которого был собственный нефтяной участок, названный его именем. Некоторые из соседей в глубине своего сердца были печальны, потому что продали свои земли так дешево: если бы они сохранили их, они тоже могли бы сделаться богатыми и знаменитыми. Но всякая тень, омрачающая праздник, должна быть изгнана. Об этом торжестве они будут говорить много дней.

Отец осмотрел все, задал несколько вопросов и уже готов был сказать: «Начинайте», как вдруг он заметил автомобиль, катящийся по дороге. Это был большой блестящий лимузин. Он въехал в толпу, и толпа расступилась перед ним. Лимузин остановился, и из него вышел – ну поверили ли бы вы своим глазам? – молодой человек, высокий, немного неловкий, с покатыми плечами, загорелый, голубоглазый, с шапкой желто-соломенных волос, – Эли Уоткинс, пророк «третьего откровения», в преображении и славе твердого белого воротничка, черного галстука и черного, из тонкого сукна костюма, плохо скроенного, но дорогого. Эли Уоткинс с его неуклюжими манерами, проникнутыми той особенной скромной гордостью, которую прививает духовная профессия. За ним сошел пожилой джентльмен; он помог выйти из экипажа двум леди в костюмах, напоминавших костюм Эли, но приспособленных для женщин. Это были новые последовательницы пророка или те, которых он исцелил. Соседи почтительно глазели на вновь приехавших, и на одну-две минуты нефтяной участок был забыт – духовная сила восторжествовала над силой материальной.