Негаданное счастье

Их медовый месяц длился целую неделю. За это время они не расставались ни на миг. Только на третьи сутки пребывания на вилле, наконец, выбрались в город прогуляться. Прогулка получилась недолгой. Им было неинтересно среди людей. Они не нуждались в общении. Им было хорошо вдвоем необыкновенно. У них был свой островок счастья, и ни ей, ни ему не нужен был никто. Генадий Николаевич, не спрашивая согласия, затащил Викторию Михайловну в сувенирную лавку и купил в подарок очень красивый браслет. Виктория Михайловна сопротивлялась и возражала, но все ее слова были бесполезны. Браслет был очень красивый и очень дорогой. После этого, не сговариваясь, они, как сумасшедшие, помчались в свое уютное гнездышко.

Виктория Михайловна знала одно: эта страна стала для нее синонимом счастья. Она только сейчас, на пятом десятке лет, поняла, что значит это заезженное и растиражированное слово – «любовь». Она просыпалась ночью и улыбалась, потому что знала, что рядом любимый, за которого она безоговорочно готова отдать жизнь немедленно, сию секунду, без лишних вопросов. Она не желала знать, что будет завтра, и не думала о будущем. Впервые в жизни она жила днем настоящим, впитывала его нюансы и запахи до самозабвения и наслаждалась.

Они вели себя, как дети, не знающие горя и не ведающие забот. Балканский отпустил прислугу, и они остались вдвоем в огромном доме. Они не соблюдали общепринятых правил. Спали, когда хотели, ели, если вспоминали о чувстве голода, плавали в бассейне наперегонки и любили друг друга.

Загоревший, влюбленный по уши в самую лучшую женщину на земле, Балканский был пьян от счастья, наблюдая за Викторией, которая самозабвенно, совершенно по-девчоночьи, плескалась в бассейне. Он, конечно, не собирался звонить о своей любви во все колокола, но знал совершенно точно, что с ним такого не случалось очень давно. Ему снова страстно хотелось жить, работать и видеть рядом с собой женщину, от которой он без ума. Словно кто-то снял с него многолетнее проклятие и вернул к жизни. Они обязательно поженятся. Балканский сидел в шезлонге, нежась под ласковыми лучами солнца, и мечтал о будущем. Он обязан поступить красиво, неординарно, празднично. Вот с кем бы еще посоветоваться и понять, каким образом это сделать. У него практический опыт в таких делах нулевой. Маруся далеко, с ней много не посекретничаешь, вечно куда-то спешит, занята постоянно, вся в отца, деловая до невозможности. Маму с папой пока радовать рановато. Сначала нужно получить от Вики согласие. А то с нее станется, может заартачиться в последний момент. Придумает очередную глупость, милая сумасбродка. Петька может дать дельный совет. Он в таких делах дока. В сладкие мечты о будущем ворвался телефонный звонок. Прогресс – вещь, конечно, замечательная, но иногда очень мешает. Балканский взял телефон и громко крикнул:

– Вика, твой телефон проснулся! Кажется, тебе пришло сообщение. Кто-то соскучился. Что делать? Потом посмотришь?

– Прочти, пожалуйста, – подплывая к бортику, выдохнула Виктория Михайловна. – Наверное, от детей или от Людмилы. – Она не ожидала подвоха. У нее не было тайн от любимого. За эти дни они рассказали друг другу о себе все. Между ними не существовало недоговоренностей. Они любили и доверяли друг другу безоговорочно.

Балканский глянул на телефон, и Виктория Михайловна поняла, что сказка кончилась. Сейчас, в эту минуту. Еще не зная, что произошло, Виктория Михайловна осознала, что рушится счастье, подаренное небом и судьбой. Она не кривила душой, не обманывала любимого и не вела двойную игру, но, не понимая до конца причины происходящего, ясно осознала, что наступил конец. Лицо Балканского в долю секунды стало жестким и чужим.

– «Сердце мое, – саркастическим, громким и чужим, почти издевательским голосом прочел он первые строчки сообщения. Поморщился недовольно и продолжил: – Почему ты не отвечаешь на мои звонки? Я страшно скучаю и беспокоюсь. С нетерпением жду от тебя вестей. Надеюсь на скорую встречу, по-прежнему люблю. Твой навеки Александр».