Негасимое пламя (СИ)

– Конечно-конечно, – прощебетала диспетчерша в ответ.

Она хотела ещё что-то добавить, но её отвлекло громкое возмущённое фырканье. Все, кто обретался в отделе, обернулись к гневно-красному Вилкову. В руках отдельский богатырь держал свежий номер «Московского зеркала». С чёрно-белой фотографии, занимавшей четверть разворота, угрюмо смотрел Терехов; нависшие над начальником буквы складывались в крикливый заголовок: «Цена безопасности: мирно спящее сообщество не слышит криков из пыточного подвала».

– Что это за хрень у тебя? – недоумённо спросил Харитонов, брезгливо щурясь на газету.

– Главное информационное издание сообщества, – ответил ему Верховский и просительно протянул руку. Вилков с отвращением сунул «Зеркало» ему в ладонь. – Кто это разрешил им такое сочинять?

«Мы привыкли жить с уверенностью, что в тёмной подворотне на нас не нападёт изголодавшийся паразит или агрессивная нежить, – говорилось в статье. – Чувство защищённости – наша естественная потребность, и на его поддержание, подкреплённое не словом, но делом, идут немалые средства из наших налогов. Надо признать: прогресс за минувшее десятилетие, и особенно за последние его годы, виден невооружённым взглядом. Шанс встретить в городе разъярённого упыря или опасного нелегала сейчас ничтожен. Нас, обывателей, вполне устраивает такой расклад. Мы не желаем задумываться, каким образом обеспечивают для нас счастливое благополучие…»

– Вот же скоты! – прошипел из-за плеча Харитонов и ткнул пальцем в абзац где-то посередине страницы.

Верховский вчитался. «…Совершенно здоровые граждане выходят из управских застенков сломленными морально и физически – и хорошо если не ногами вперёд. Недавний скандальный арест легально практикующего гражданина по абсурдному обвинению в применении некромантии вызвал волну справедливого возмущения среди общественных активистов. Чтобы замять неудобный вопрос, Валентин Терехов сослался на заключение о невменяемости задержанного и необходимости принудительного лечения. Все мы прекрасно знаем, что отделение специальной психиатрии не раскрывает врачебной тайны без особого распоряжения – а значит, слова руководителя столичной магбезопасности проверить невозможно. До сих пор нет достоверной информации о том, что безвинно осуждённый жив, как нет и уверенности в том, что его состояние не явилось следствием допросов, через которые, согласно нашим сведениям, несчастному уже доводилось проходить несколько лет назад…»

– Это про того деда, что ли? – сердито громыхнул Витька, тоже заглянувший в газету. – Так с ним всё пучком, сидит себе в психиатричке!

– Ты попробуй это журналистам объясни, – проворчал Харитонов. – «Безвинно осуждённый», м-мать… А ничего, что мы потом ходячие трупы ещё неделю ловили по округе?!

– Чем докажешь? – сумрачно поинтересовался Верховский, сворачивая газету. – Никто не станет раньше времени раскрывать наши отчёты только ради прессы. Мы действительно не можем ничего возразить.

– Кто в печать-то это пустил? – негодовал Вилков. – Надо ж немножко соображать… Идиоты там сидят, что ли?

– Не идиоты, – буркнул Харитонов. Он завладел газетой и упрямо раскрыл её на злосчастной статье. – Вот, смотри: «Напрашивается естественный вопрос к тем, кто стоял у истоков масштабной реформы магической безопасности: знают ли эти люди, что и к чьей выгоде творят их ставленники? А если знают, почему считают, что за спокойствие в сообществе допустимо платить людскими страданиями?»

– Под Магсовет копают, что ли? – хмуро уточнил Витька и неверяще покачал головой. – Это же «Зеркало». Не может быть, чтобы они…

– Почему не может быть? У нас свобода слова, – фыркнул Харитонов. – Хочешь – печатай всякое дерьмо, хочешь – ори на всё сообщество, что, мол, присяга людей убивает… Надо эти игры прикрывать, а то допрыгаемся.

– Да ну, кто в эту чушь поверит? – не слишком уверенно протянул Щукин.

– Пусть верят во что хотят, – Харитонов досадливо поморщился и махнул рукой. – Наше дело – работу работать. Брысь по местам!

Все безропотно расползлись за столы. Облитую всеобщим презрением газетку унёс Витька – наверное, хотел отыскать в заказных помоях что-нибудь справедливое. Не прошло и получаса, как Щукина снова побеспокоили: вернулся отправленный в магконтроль рядовой. Судя по злополучному ящику в руках – скорее на щите, чем со щитом.

– Не приняли, – сконфуженно сообщил он, водрузив свою ношу Витьке на стол. – Сказали – на экспертизу надо.

– Это кто там умный такой? – спросил Верховский. Расстроенного приятеля было жаль.

– Субботин небось, – хмыкнул со своего места Харитонов. – Заноза в заднице… Сказал бы ему, что криминалисты уже всё сняли.

– Так я и сказал. А он – не возьму, и всё тут. Говорит, пока не увидит заключения от научников, что в этой фигне хоть капля чар есть, пальцем её не тронет.

– А потом тронет и помрёт страшной смертью, – угрожающе хохотнул Вилков. – Они там совсем, что ли? Это ж улика!