Негасимое пламя (СИ)

Яр закрыл тетрадь и бережно опустил её в расстёгнутый зев рюкзака. Почти наверняка всё хорошо, но на календаре самое преддверие солнцестояния, а в тоннелях водится нежить. Пусть лучше руки будут свободны. Переложив лямки рюкзака из правой ладони в левую, Яр украдкой размял пальцы.

– Просьба сохранять спокойствие…

Немолодая женщина, прижатая к дверям плотной людской толпой, коротко всхлипнула и пошатнулась. Её соседи брезгливо отпрянули, испуганные неожиданной чужой немощью. Яр тронул её за плечо, привлекая внимание.

– Встаньте сюда. Тут свободнее.

Он отступил на полшага внутрь вагона и не слишком вежливо отодвинул мужчину, который тут же попытался занять удобный угол между поручнем и дверьми. Кто-то подтолкнул стремительно бледнеющую женщину; Яр подхватил её под руку и мимолётно коснулся покрытого испариной полуседого виска. В такой толчее это не выглядело странным.

– …сохранять спокойствие…

– Спасибо… спасибо, молодой человек, – женщина нервно провела ладонью по лицу, словно сметая паутину. Она стыдилась собственной слабости – будто в этом было чего стыдиться. – Я… простите, у меня… Не люблю… Под землёй…

– Бывает, – неаккуратно толкнув кого-то локтем, Яр вытащил из рюкзака бутылку воды. Его ожесточённо ткнули в ответ. – Пейте, полегчает.

– …скоро отправится…

Яр осторожно тряхнул запястьем, заставляя серебро соприкоснулся с кожей. Бриллианты стремительно потемнели, окрасились в тёмно-серые и болотно-зелёные тона. Страх. Негодование. Чётче и ярче, чем должно бы быть.

– Ну хорош там пихаться уже!

– Кто тебя пихает? Все стоят, не видишь, что ли?

– Просьба сохранять спокойствие…

Он не сумел бы увидеть сквозь морок, но короткие злые перепалки безошибочно вычерчивали путь пробравшегося в вагон полтергейста. Как вспышки в искровой камере. Кое-как выпростав руку, Яр смахнул с чьей-то спины грязно-серую нить недобрых чар. Этот сглаз был способен немного расстроить, максимум – вызвать краткое раздражение, достаточное для того, чтобы шёпотом выругаться себе под нос, но вмурованные в серебро заколдованные камни наливались густым тёмно-алым цветом. Гневом. Почти ненавистью.

– Папа-а-а! Почему мы не едем?

– Девочка, помолчи!

– Вы тут не распоряжайтесь!.. Подожди чуть-чуть, Манюша, скоро поедем…

– …спокойствие, поезд скоро…

Яр потянулся за телефоном. Неловко выпустил из пальцев, поймал магией прежде, чем успел задуматься. Всё зря: индикаторы связи демонстрировали пустоту. На что он вовсе рассчитывал? Пока надзор соберётся и доедет, поезда успеют вновь пустить по маршруту. Да и не станут они сейчас, под самое солнцестояние, чесаться по поводу какого-то там полтергейста…

– Смотри, куда лапы свои суёшь, козёл!

– Дамочка, поспокойней, никто вас не трогает!

– Ах ты…

Раздался вялый шлепок и тут же – разъярённый рык. Где-то в середине вагона сдавленно вскрикнули, следом прокатилось тревожное, звенящее: «Человеку плохо!» Яр вскинул голову и сощурился. Он готов был поклясться, что нежить угнездилась где-то под полукруглым вагонным потолком, над взбудораженными пассажирами, достаточно беспечными, чтобы не хранить молчание. От твари не требовалось многого; люди сами не прочь были выместить скопившуюся злость, им хватило лишь слабенького толчка…

Раздвигая плечом недовольных мужчин и женщин, Яр со всей возможной поспешностью двинулся вдоль вагона, туда, где обеспокоенные голоса беспорядочно спрашивали всех подряд о воде или таблетке нитроглицерина. Людям не нравилась поднятая суета: кто-то просто ворчал, кто-то норовил толкнуть под рёбра. Среди вяло бурлящей ругани слух царапнуло знакомое слово.

– Надзор!.. Надзор, меня слышно?.. Вышлите наряд!..

Яр нашёл взглядом терзавшего телефон человека – мужчину средних лет, тревожно озиравшегося по сторонам. Расстояние между ними сокращалось мучительно медленно. В очередной раз прокатилась над головой невнятная скороговорка информатора. Приблизившись на расстояние негромкого шёпота, Яр тронул одарённого за плечо.

– Что говорят? Скоро приедут?

Краткий, острый миг осознания. Облегчение в усталых глазах. Неизменная тревога. По серебру скользят яркие жёлтые отблески.

– Полчаса…

Идиот. В первую очередь – сам Яр, но и этот тоже: они оба знают правила поведения в присутствии нежити. Шагах в пяти отсюда – неимоверно далеко – кто-то громко и хрипло дышит, отчаянно хватая разогретый воздух, пахнущий потом и металлом. Кому-то плохо. Полчаса – это чудовищно, непростительно много.

– Меня зовут Ярослав. Помогите мне, – едва слышно попросил Яр и поднял голову, взглядом указывая на потолок. – Я его не вижу. Надо загнать в угол.

– Роман. Здесь нельзя, – коротко ответил человек.

– От свода можно отступать, если чьей-либо жизни грозит опасность, – напомнил Яр и вновь выругал себя за тугодумство. – Роман, здесь только этой дряни и не хватает, чтобы…

– Ярослав, я всё прекрасно вижу, – прервал его одарённый. Вздохнул. – Что я должен сделать?