Негасимое пламя (СИ)

Он без видимых усилий, не запыхавшись, взлетел на пятый этаж по узким лестничным пролётам. Мишка, которому шёл двадцать четвёртый год насыщенной спортивными упражнениями жизни, едва поспевал за почти сорокалетним Денисом. Вот что значит подвижная работа: Липатов, хоть и склонен к эпикурейству, до сих пор подтянут и бодр, а вот Громов уже вряд ли согласится на подобную пробежку…

– Вы чего делаете? – Старов потрясённо застыл, глядя, как его куратор бесцеремонно прижимает палец к замочной скважине. – Мы ж не оперативники! Позвонить сначала надо…

– Всё равно этим закончится, – отмахнулся Липатов. – Предлагаю скучную часть пропустить.

– А если его нет дома?

– Есть. В ориентировке сказано, что он в квартире ныкается, днём лишний раз на улицу не выходит.

– Почему?..

– Потому что права такого не имеет. Ш-ш-ш, стажёр, пошли на дело!

Бесшумно расправившись с дверным замком, Липатов медленно нажал на ручку. Крадучись пересёк крохотную прихожую, сделал Мишке знак идти следом. Старов послушно переступил порог, на ходу вытаскивая из кармана удостоверение. В квартире было тихо и прохладно; слой пыли на видавшей виды тумбе и застарелые жёлтые разводы на потолке придавали ей заброшенный вид. Но, судя по тому, как подобрался Денис, в единственной комнате кто-то был.

– Дверь закрой и стой тут, – на грани слышимости шепнул Липатов. Из-за его плеча Мишка разглядел пёструю груду одеял на ветхом диване; под ними, должно быть, спал человек.

Старов послушно прикрыл входную дверь – и Супермен тут же сорвался с места. Не издав ни звука, Липатов стащил на пол тощего смуглокожего человека, прямо вместе с одеялами, ткнул его лицом в пол и коленом прижал к пыльному ковру.

– Молча-а-ать, – протянул Денис, перекрывая негромкое испуганное поскуливание. Ухватившись за редкие седоватые волосы, он заставил пленника повернуть голову и склонился к плоскому морщинистому лицу. Супермен умел действовать на нервы. – Говорить только тогда, когда я скажу. Не врать. Не орать. Сопротивления не оказывать. Иначе отсюда поедешь в последний путь, понял меня?

Человек мелко затряс головой. Мишке отчаянно хотелось отвернуться. Всё неправильно. Они должны были представиться, предъявить удостоверения, потребовать документы о регистрации…

– Бумаги где у тебя лежат? – Денис тряхнул пленника за плечо. – Паспорт, водительские, справка о невменяемости? Написано где-нибудь, что ты жить имеешь право?

– Там… В ящике… – сипло выдавил человек. Вяло пошевелился, будто надеялся высвободиться; Липатов в ответ крепче сжал кисти заломленных рук. – В кори… коридоре.

– Умка, проверь.

Сообразив, что последнее распоряжение относилось к нему, Мишка отступил на полшага в пыльную темноту прихожей и выдвинул верхний ящик дряхлой тумбы. Там вправду лежала потрёпанная чёрная с серебром книжечка, меж страниц которой вложена была карточка вроде тех, что выдавала Управа, но с незнакомыми водяными знаками. Старов слегка согнул удостоверение между пальцев; печать, которая должна была сменить цвет, осталась бледно-зеленоватой.

– Поддельная, – сказал он вслух с искренним сожалением. Ему хотелось, чтобы Денис перестал мучить нелегала.

– Ну вот, – Липатов торжествующе ухмыльнулся и наградил пленника тычком под рёбра. – Кто ты у нас? Колдун, маг? Или что у вас там принято?

Нелегал не ответил. Вместо этого он вяло шевельнул кистями рук; Денис проворно увернулся от заклятия, остро сверкнувшего серебристым светом, и зло выругался себе под нос. Раздался отвратительный хруст. Супермен не прощал неповиновения.

– Маг, значит, – брезгливо выплюнул он, словно не замечая, как нелегал разевает рот в беззвучном крике. – Будешь мне ещё рыпаться?.. То-то же. Сейчас поедем в подвал на процедуры, а потом, если повезёт, в больничку. Умка, бумажки забери с собой.

Мишка не шелохнулся. Он смотрел, как под натиском боли сознание стремительно угасает в тёмных глазах пленника. Всё чудовищно неправильно. Так нельзя. Нельзя, нельзя, нельзя…

– Нельзя, – сказал он вслух и, собравшись с духом, повысил голос: – Нельзя так, Денис Григорьевич! Мы же… Вы же – офицер контроля…

– Точно, – Липатов, обнаружив, что его жертва безвольно обмякла, поднялся и вразвалочку подошёл к Мишке. Покровительственно потрепал по плечу. – У нашей конторы, Мишаня, хоть и недавние, но очень богатые традиции. Ты давай не загоняйся. Подумаешь, лапки ему повредили… Ему волю дай, он бы мне позвоночник сломал. Это не-ле-гал! Преступник! Тварь опустившаяся, а не человек! Понял, стажёр?

Старов ничего не ответил. Физиономия Липатова маячила перед ним, как уродливая комическая маска. Маячила и никуда не желала деваться.

– Желторотики, – презрительно фыркнул Супермен. Он забрал документы из Мишкиных рук и небрежно сунул в задний карман джинсов. – Не дрейфь. Сейчас отвезём этого красавца в Управу и поедем тебя отпаивать. Расслабься уже! Давай как будто ты ничего не видел, а? Забудем пока? А потом я тебе кое-что объясню.

– Верховский в курсе? – тихо спросил Мишка.

Липатов издевательски хохотнул.