Негасимое пламя (СИ)

Он зато знает. Выразительно покосившись на конвойных, без дела возившихся у двери, Яр качнул головой и уклончиво ответил:

– Отдохни пару дней. Ты избежала очень серьёзных проблем.

Света мгновенно погрустнела, будто солнце зашло за тяжёлую снеговую тучу. Отступила на полшага.

– Я поняла, – ровным голосом сказала она и изобразила кривоватую улыбку. – Ну… Тогда пока…

– Всего хорошего.

Яр проводил взглядом её стремительно удаляющийся стройный силуэт и без сожаления отвернулся. Верховский, тактично задержавшийся за вознёй с документами, последним покинул камеру, проследил, чтобы безопасники заново опечатали дверь, и приглашающе кивнул подчинённому: говори, мол, чего хотел. Так же молча Яр указал взглядом на греющих уши конвойных и первым зашагал вдоль коридора. Шеф, разумеется, его нагнал.

– Что-нибудь решили? – осторожно спросил Яр.

Александр Михайлович небрежно пожал плечами. Несмотря на изматывающую круговерть последних дней, выглядел он собранным и свежим; последние отпечатки проклятия бесследно растаяли пару недель тому назад, и это пошло Верховскому на пользу. А может, леший знает, так подействовала отступившая наконец угроза.

– У них не слишком широкий спектр возможностей, – ответил Александр Михайлович. Яр украдкой покосился на бумаги в его руках; в нижнем правом углу, под поблёскивающей ярко-рыжим печатью, по-прежнему значилось «и.о. начальника отдела магического контроля». – Терехова точно оставят на месте. Формально ему вообще нечего предъявить, если мы не хотим огласки.

– Не хотим, – подтвердил Яр. – А вы?

– А на моё место у совета нет кандидатуры, – сухо сказал Александр Михайлович. – Наш общий знакомый считал, что текущее положение дел важнее старых промахов. Похоже, что его коллеги того же мнения.

– Понятно, – Яр помедлил, дожидаясь, пока останется позади шумный вестибюль. – Справляются без него?

– Конечно, справляются, – шеф усмехнулся краем рта. – Они и раньше без дела не сидели. Это забавно, но, похоже, кое-кто переоценивал свою важность для сообщества.

– Чем больше усилия – тем больше хочется признания, – заметил Яр. У лифтов народу было на удивление мало; должно быть, все уже разбежались на перерыв, а время возвращаться ещё не пришло. – Теперь, наверное, все вынуждены прислушиваться друг к другу несколько внимательнее.

– Все вынуждены идти на компромиссы, – прямо ответил Верховский. – Это мало кому нравится и долго не продлится. Но пока ещё возможно всякое.

Он, похоже, всё раздумывает об утопленных в суете прегрешениях двух младших офицеров и о собственном неслучившемся аресте. Будь всё по-старому, сидеть бы ему в соседней с Громовым камере, а незадачливым подчинённым – вылететь из Управы с позором и запретом впредь занимать сколько-нибудь значимые должности, и это, наверное, было бы даже справедливо. Вот только от контроля тогда остался бы один Костик, а отказаться от созданного Авиловым маленького боевого отряда Магсовет ещё не готов. Вышло как вышло; юристы извернулись и выдумали хитрое обоснование сомнительным решениям. Но раз выдумали однажды – сумеют и ещё… Яр без нужды тронул и так горящую алым кнопку со стрелкой вверх и осторожно сказал:

– Так насчёт Субботина…

Верховский остановился у дверей лифта и повернулся к Яру. Сощурился, словно пытаясь разглядеть последствия воздействия «дурмана».

– Тебя только он беспокоит?

– Остальных точно казнить не будут, – напомнил Яр. – Потапову вменили только приготовления к преступлению, а Оленин откупился.

– Ты бы хоть говорил потише, – насмешливо хмыкнул Верховский. – Так почему именно Субботин?

Яр пожал плечами.

– Совестно перед ним, что ли. Если бы я его тогда, в палате, скрутил, не натворил бы он дел.

– Святая простота, – вздохнул Верховский. – Понимаешь ли, психиатры подтвердили, что он вменяемый. Больной на голову, да, но дееспособный. Если б хоть не убийство…

– Ну, вы же уступили с Олениным, – упрямо напомнил Яр. – Пусть взамен уступят вам. Лев же теперь безвредный, под клятвами-то и за решёткой…

Александр Михайлович смерил его проницательным взглядом и усмехнулся.

– Напоминаешь ты мне кое-кого. Ладно, я поговорю с коллегами.

– Спасибо, – искренне сказал Яр.

Однажды их дороги неминуемо разойдутся. Там, в кабинете Авилова, терпеливо объясняя положение дел, Яр понял это как-то вдруг и окончательно. Шеф, плоть от плоти здешнего худо-бедно упорядоченного благополучия, будет до последнего защищать этот уклад. Легко понять, почему: он тоже высоко ценит то утраченное, чем Авилов заплатил за изгнание хаоса. Более того, он и сам застал хаос. Он не видит ничего достаточно весомого, ради чего можно было бы снова поставить всё на кон. Яр пока тоже не видел вполне ясно, но угадывал смутные очертания – из всего, что замечал по обе стороны границы, из слов наставницы, из привитой ею же книжной премудрости. Пусть пока царит спокойствие, пусть его стоит оберегать от ни к чему не ведущих потрясений, но так будет не всегда. Рано или поздно шеф и его офицер окажутся по разные стороны – или баррикад, или границы между мирами. Но пока, и, может быть, даже надолго, им по пути.