Негасимое пламя

Из боковой двери появился Дэвид в сопровождении полицейского, который шел с ним от самой тюремной камеры до помещения суда. Лицо Дэвида было серым и помятым — сказывается бессонная ночь, подумала Мифф; к тому же он был небрит. Но волосы, зачесанные назад, были, как всегда, волнисты и блестящи, а в глазах, встретивших взгляд Мифф, светилась улыбка. Дэвид увидел Мифф сразу же, как только ступил на чуть приподнятый помост, где стояла скамья подсудимых, и бросил первый взгляд на галерею для публики. А рядом с Мифф сидела Шарн. В их глазах он прочитал тревогу и любовь и понял, как мучительно им видеть его в этом позорном положении.

Судья откашлялся и начал читать резким бесстрастным голосом:

«Дэвид Дилейн Ивенс, вы обвиняетесь в том, что в ночь на второе октября в доме номер тридцать пять, Беллэйр-Террас, Парквилл, вы совершили вмешательство в исполнение полицейским сержантом Холлом его обязанностей. Признаете себя виновным или нет?»

— Не признаю, — твердо ответил Дэвид.

Судья зачитал второе обвинение:

«Вы также обвиняетесь в том, что в ночь на второе октября в доме номер тридцать пять, Беллэйр-Террас, Парквилл, вы оскорбили действием констебля Болла. Признаете себя виновным или нет?»

— Нет… — автоматически повторил Дэвид конец фразы.

Затем в качестве свидетеля был вызван полицейский сержант Холл для изложения обстоятельств дела, приведших к аресту обвиняемого.

Заняв место для свидетелей, он показал, что в ночь на второе октября ему сообщили, что молодой матрос, который разыскивается таможенными властями в связи с ввозом в Австралию запрещенных наркотиков, находится в городе и выслежен по адресу Беллэйр-Террас, Парквилл, после чего они вместе с констеблем Боллом направились по этому адресу и обнаружили уклоняющегося от правосудия, а именно молодого матроса Дарра, в спальной комнате обвиняемого Дэвида Ивенса. В делах подобного рода местные полицейские силы обязаны в случае необходимости оказывать помощь таможенным властям, и они только исполнили свой долг.

— Обвиняемый хотел помешать мне и констеблю Боллу исполнить наш долг* — заявил он. — Когда Дарра попытался оказать сопротивление аресту, Ивенс бросился ему на помощь и оскорбил действием констебля Болла, что является основанием для предъявления второго обвинения. Когда констебль Болл попытался арестовать обвиняемого, тот сбил его с ног недозволенным приемом. Это привело к тому, что он ударился о стул, находящийся в комнате, и получил ранение под правым глазом, потребовавшее медицинского вмешательства.

Лицо мистера Струтерса приняло угрюмое выражение. Слушая показания сержанта Холла о том, что произошло в ночь на второе октября при аресте молодого матроса Антонио Дарра, он недовольно выпятил нижнюю губу.

Тут поднялся Мэджериссон.

— Прошу прощения, ваша милость, — сказал он, — но мой подзащитный не признал себя виновным в обоих случаях, ибо стал жертвой провокации, и его поступок был вынужденным актом самозащиты. Он утверждает, что сержант полиции Холл проявил в отношении молодого матроса Дарра грубость, переходящую в жестокость. Что касается второго обвинения, то он настаивает, что был вынужден защищать себя, дабы не получить телесных повреждений.

Прежде чем приступить к допросу Дэвида, официальный обвинитель, выступающий со стороны полиции, как само собой разумеющееся, сунул ему потрепанную Библию и попросил повторить за ним слова общепринятой присяги: «Клянусь говорить правду, всю правду, только правду. И да поможет мне бог».

Голос Дэвида произнес ясно и отчетливо:

— Я прошу, чтобы мне, в соответствии с процессуальными нормами, разрешили присягнуть, пользуясь другим текстом присяги.

Это заявление привело в замешательство секретаря гуда. Порывшись в своих бумагах, он стал совещаться с обвинителем.

— Ну что там? Что там? — раздраженно обратился к ним судья. — Почему задержка?

Поднявшись для ответа, секретарь сказал:

— Просьба эта настолько необычна, ваша милость, что, как оказалось, у меня среди бумаг нет другого текста присяги. Нет его и у обвинителя Холли.

— Я полагаю, вага подзащитный отдает себе отчет, мистер Мэджериссон, — заметил судья, недовольный нарушением обычной процедуры, — что его отказ принять общепринятую присягу доставляет суду некоторые неудобства.

— Я советовал ему не делать этого, ваша милость, — ответил Мэджериссон. — Но мой подзащитный в высшей степени честный человек. Он утверждает, что может быть связан лишь той присягой, которая отвечает его убеждениям. У меня есть текст этой присяги. Если вы не возражаете, вот она, ваша милость.

Он вручил напечатанный на машинке текст присяги секретарю, который передал ее судье. Прочитав краткий текст ее, судья передал его обвинителю, который с явно недовольным выражением лица стал его зачитывать.

Дэвид повторял вслед за ним слова присяги:

— «Я, Дэвид Дилейн Ивенс, торжественно, искренне, со всей правдивостью заявляю и подтверждаю, что буду говорить правду, всю правду, только правду».