Негасимое пламя

Он сравнивал добродетельные, елейные лица поджигателей войны, финансистов, индустриальных магнатов и политиканов с изможденными лицами тех, кто уже понес наказание за свои преступления. Финансисты и политиканы, играющие жизнями миллионов людей, в своем стремлении к богатству и власти использующие национальную рознь и расовый антагонизм для того, чтобы ввергнуть страну в пучину войны, виновны в гораздо больших преступлениях. Он так и видел выхоленные, упитанные, гладкие, хитрые лица поджигателей войны и их приверженцев, с лицемерной улыбкой отрицающих свою вину и господствующих в обществе, которое почитает преступников высокого полета и карает одиночным пожизненным заключением в одной из тюрем ее величества королевы мелких злоумышленников.

Хотя считалось, что арестантам отрезаны все пути общения с внешним миром, новости с поразительной быстротой проникали через тюремные стены. Когда в начале ноября состоялись скачки на приз «Большого кубка», результаты стали известны заключенным через несколько минут после финиша. Столь же быстро проникли в тюрьму слухи о налете на притон торговцев наркотиками.

Однажды на прогулке в тюремном дворе Дэвид поймал на себе враждебные взгляды нескольких арестантов, словно, будучи связан с Тони, он пес ответственность за этот налет и последовавшие за ним аресты.

— Держитесь-ка подальше от этой шайки, — посоветовал ему Артур. — Не иначе как они что-то задумали — того и жди неприятностей.

Через Артура, который одному ему ведомыми путями получал с воли информацию, доступную лишь тюремному начальству, никогда не снисходившему до разговоров с ними, Дэвид узнал кое-какие подробности о процессе Тони. Кроме того, он имел доступ к газетам, которые большинству заключенных не выдавались. Он знал, что полиция произвела налет на итальянский ресторан и на один из складов контрабандных наркотиков. Нескольких человек арестовали по подозрению в сбыте и торговле наркотиками, среди них известного в городе фармацевта и женщину, которой принадлежало много лавчонок в Ричмонде и других пригородах. Янка Делмера пока не нашли, хотя ордер на его арест был подписан. Полиция сообщила печати длинный список его преступлений, начиная с того времени, когда он по фальшивому паспорту прибыл из Гонконга в Австралию.

Дэвид с нетерпением ожидал первого свидания с Мифф — ему хотелось узнать, протекает ли подготовка к Конгрессу по намеченному им плану и как вел себя Тони на суде. Он уже знал, что Тони получил месяц тюремного заключения по обвинению в сопротивлении полиции и двенадцать месяцев по обвинению в контрабандном ввозе наркотиков и бегстве с корабля. Его отправили в Лэнджикэлкл, тюрьму для несовершеннолетних преступников.

И хотя они разговаривали через железную решетку, вдоль которой, слушая их, ходил надзиратель, Мифф как бы принесла с собой аромат цветущих деревьев, окружающих дом в Орбосте, где состоялась свадьба Гвен.

— Гвен выглядела просто чудесно, стоя в своем свадебном наряде под эвкалиптом, — рассказывала Мифф. — Она просила поцеловать тебя, папа. И велела передать, что надеется увидеть тебя через несколько месяцев, когда ты приедешь к ним погостить.

Дэвид спросил о детях.

— Слава богу, все здоровы, — ответила Мифф. — А Билл по-прежнему завален делами. Жалуется, что ему очень недостает тебя, когда подходит срок выпуска ежемесячного профсоюзного бюллетеня. Ругает на чем свет стоит Тони.

— А что слышно о Тони?

— Ты, наверно, знаешь, что его приговорили по трем статьям, хотя Мэджериссон доказал, что Тони стал жертвой провокации. Мэджериссон рассказывает, что Толи сумел взять себя в руки и держался на суде молодцом. Мэджериссон убедил его, что от его показаний будет зависеть твоя дальнейшая репутация. А Биллу удалось разыскать Тэда Диксона, того самого моряка, который принял участие в Тони. Он теперь второй помощник на одном из каботажных судов; так вот он очень хорошо отозвался на суде о Тони. Диксон пообещал, что союз позаботится о нем после освобождения. Поможет ему устроиться на другое судно.

Диксон же сказал Мэджериссону, что два приятеля Тони — Уолли Пайк и Боб Рид еще не ушли в плаванье. Мэджериссон устроил, чтобы их вызвали свидетелями, и они подтвердили показания Тони о том, как ему всучили чемоданчик с наркотиками на стоянке в гонконгском порту. После вынесения приговора им разрешили свидание с Тони, и они сказали ему: «Не повезло тебе, Тони. Ну, ничего, больше мы не будем ходить на танцы в Каулуне. Не вешай нос! Мы еще погуляем на берегу!»

Следователь жаловался, продолжала Мифф, что Тони отказывается помочь следствию и молчит о своем участии в делах Делмера, не дает никаких сведений насчет системы распространения наркотиков, о тех ребятах, которые работали на Делмера, о притонах наркоманов. Ни Холлу, ни Боллу не удалось ничего вытрясти из него. Ол знай только твердил одно: «Мне нечего сказать, и вообще я с полицейскими разговаривать не желаю».