Негатив. Аттестация

Сука и есть. Аркаша — гад. Это ж надо было так подгадить!

Специально бы постарался — не смог! Или он специально? Ах ты ж…

— Только Петя не из комендатуры, — поправил Карл приятеля. — Петя у нас танкист.

— Серьёзно? — удивился Николай.

— Мотоциклист, — сказал я, вновь наполняя рюмку. — Кого прикажут, того и вожу.

— Точно! Ты же летом на мотоцикле приезжал! Нинка потом ещё от восторга пищала, когда ты её прокатил.

Я тяжело вздохнул, и Карл поспешил перевести разговор на другую тему:

— А Жан где?

— В «СверхДжоуле» остался, подкаблучник, — сообщил нам Николай, заметил вернувшуюся в зал Тамару и поспешил к девушке.

Карл с усмешкой посмотрел ему вслед и пихнул меня в бок.

— Погляди на наш переходящий приз.

— Это ты о чём? — не понял я.

— Не о чём, а о ком. О Тамаре. Водится за ней привычка парней у подруг отбивать. А потом глазами хлопает и невинность изображает: «Ой, я просто его проверить хотела». И знаешь, что самое интересно? Все думают, что она на передок слаба, а я никого не знаю, кто бы её в койку завалил. Только дразнит. Имей в виду — с тобой точно заигрывать станет.

Тамара дурнушкой отнюдь не была, привлекала внимание высоким ростом и округлыми формами без малейшего намёка на полноту, но сегодня мне было не до неё и без такого рода предупреждений. В любом случае эту новогоднюю ночь я всерьёз вознамерился провести в компании бутылки коньяка и самой что ни на есть чёрной меланхолии.

Постепенно бар заполнился студентами, и Карл отошёл переговорить со знакомыми, а я так и остался сидеть у окна. Время от времени прикладывался к рюмке, но не столько пил, сколько смачивал губы и вдыхал резковатый коньячный аромат. С выпивкой решил повременить до горячего, а поскольку сэндвичи мы умяли до последней крошки, взял тарелку и подошёл к стойке.

Там в ожидании коктейлей болтали две старшекурсницы, взгляд сам собой скользнул по их стройным ножкам в шёлковых чулках.

— Слышала, Ульяна с пиковых нагрузок залетела? — спросила вдруг рыженькая студентка у подружки.

— Да ты что? — ахнула та. — Наша восходящая звёздочка и так окарала? Она совсем ку-ку, что ли? Или по любви?

— В том-то и дело, что нет! Помнишь, на пароходике сезон закрывали? Её с шампанского развезло, проснулась в одной из кают с задранной юбкой. Понадеялась, что обойдётся, да не тут-то было!

— То есть, даже не помнит, с кем переспала?

Тут барышням выдали два бокала с ядовито-зелёным содержимым и соломенными трубочками, они отошли, и окончание истории я не расслышал, но вольность нравов в студенческой среде отметить не преминул. А вот Нина не такая.

«Знаешь, Петя, я почти готова тебе отдаться!»

При воспоминании о той поездке аж передёрнуло всего. Дурак! Какой же я дурак!

— Ещё коньяка? — с понимающей улыбкой поинтересовался буфетчик.

— А есть что-нибудь существенней бутербродов? — справился я. — Или только горячего ждать? И стакан воды с газом, если можно.

Газировку я выдул одним махом, расплатился и с тарелкой мясной нарезки вернулся к окну. Выпил, закусил и оглядел суетившихся студентов, будто бы даже свысока.

У человека горе, а они… Захотелось, чтобы кто-нибудь рассказал Нине, как я страдал из-за неё всю новогоднюю ночь, но Тамара могла лишь насочинять небылиц, а остальным не было до меня ровным счётом никакого дела. Глупо страдать вот так — напоказ, но я же не напоказ, мне и в самом деле тошно…

Тогда ушёл в туалет и умылся, а после долго стоял и гляделся в зеркало над раковиной.

Ну что с тобой не так, а?

Ни инициацию нормально пройти, ни с девушкой сойтись не можешь. Всех достоинств — не убили пока ещё.

Я обдумал эту мысль и кивнул. Не убили — это плюс. Это хорошо.

А ещё понял, что вовсе не трезв как стёклышко, а уже изрядно пьян, ибо в трезвом состоянии об августовских событиях старался не вспоминать. И окончательно убедился в собственном не вполне адекватном состоянии, когда столкнулся в зале с Ингой и не ограничился обычным приветствием, а ещё и сказал:

— Тебя Аркаша искал.

Сопровождавший мою бывшую одноклассницу молодой человек лет двадцати пяти — высокий, плечистый и светловолосый, снял берет с коротко — едва не по-уставному подстриженных светлых волос и с интересом поглядел на меня, а вот Инга лишь плечом повела.

— Я ему всё уже написала! — заявила она.

— Лучше бы при личной встрече сказала.

Инга уставилась на меня во все глаза.

— Наши отношения, Петя, тебя совершено не касаются!

— Не касаются, — признал я, — но коснулись.

Ничего больше говорить не стал, всё же не настолько был пьян, и вернулся к столу. На дальнем конце стойки-подоконника расположились Николай и Тамара, а вот Карла видно не было. Я налил и выпил.

Задумался об Инге и Нине. По первой я сходил с ума два года, со второй и встречался-то всего от силы раз пять. Ингу выкинул из головы в один момент, так чего же сейчас всего ломает? Быть может, просто первый раз отвергнутым оказался? Может, и нет никакой любви, одно только уязвлённое самолюбие? Обида? Злость?

Но нет — на Нину я не злился. Злился на себя, злился на Аркашу. На Нину — нет. Было только очень-очень стыдно. Будто подвёл девчонку. Или действительно подвёл?

О-хо-хо…