Негатив. Эскалация

И я отступил. На последних секундах резонанса сверхэнергия вливалась особенно мощным потоком, и погасить портьеры и скатерти не составило никакого труда, дальше я разогнал дым и огляделся в поисках Вали. Кругом царил бедлам, но к посетителям ресторана — тем, которые не успели удрать, — понемногу начало возвращаться самообладание; две матроны, спустившиеся со второго этажа, и вовсе поспешили на помощь припадочному. Их спутники выстроились у ограждения галереи, но в ступор впали отнюдь не все.

— Негодяй! — гулким басом прогудел оттуда какой-то начальственного вида господин с пышными бакенбардами, переходившими в усы. — Ты что тут учинил, подлец?!

Обращался он определённо ко мне, и лишь хорошее воспитание и наказ родителей уважительно относиться к старшим не дали сорваться на мат.

— Я устроил?! — лишь бросил вместо этого в ответ. — Вам бы к окулисту обратиться, господин хороший!

— Мальчишка! Наглец! Да в моё время таких на конюшне пороли!

Тут меня выбило из резонанса, и лишь неимоверным усилием воли я не позволил рассеяться набранному потенциалу, спешно разжёг алхимическую печь, поэтому и замешкался с ответом. А когда оскалился, на плече сомкнулись сильные пальцы, ещё и сдавили так, что от боли едва не потемнело в глазах. Незаметно приблизившаяся Валя слегка потянула, заставляя меня повернуться, и я увидел двух полицейских чинов при полном параде, спешивших к нам через зал, вот и совладал с эмоциями. Но от шпильки всё же не удержался.

— Повезло мне, что ваше время прошло.

Важный господин побагровел, указал на меня и рявкнул:

— Взять его!

Я стряхнул с себя руку Валентины и развернулся к полицейским. Один был лет двадцати пяти на вид, худой и жёсткий, определённо очень опасный и ко всему прочему — оператор. Другой, раздобревший, лощёный и холёный, выглядел лет на пятнадцать старше. И оба оказались настроены решительней некуда, молодой уже и револьвер из кобуры вытянул.

Медлить я не стал и вскинул левую руку с красной корочкой сотрудника комендатуры.

— ОНКОР! — объявил так, чтобы услышали все кругом, затем отработанным движением пальцев удостоверение раскрыл.

Молодой после мимолётного колебания сунул револьвер обратно в кобуру, а вот лощёный кинул взгляд на господина в штатском. Тот раздражённо прикрикнул:

— Чего встали? Вяжите подонка! В околотке разберётесь, что за фрукт!

Полицейский постарше шагнул вперёд, и я посоветовал:

— Даже не думай!

По пальцам правой руки прошлись щекоткой электрические разряды, и лощёный тип замер в нерешительности, а когда молодой потянул в себя сверхсилу, я нервно дёрнул головой.

— Не выгорит! — Понял, что не убедил и добавил: — А выгорит — пожалеете. Статья сорок девять пункт два и семьдесят седьмая пункт один. Вплоть до высшей меры наказания.

Я вовсе не был уверен, что не напутал с первой статьёй, но это и не имело никакого значения: подействовали уверенность в голосе и казённый тон. К тому же в зал начала возвращаться публика и метались пытавшиеся навести порядок официанты, свидетелей было хоть отбавляй. Самоуправство выйдет боком.

— Придётся действовать по протоколу, ваше превосходительство! — извиняющимся тоном произнёс лощёный.

Тут-то я и сообразил, что испугало Валентину вовсе не появление полицейских само по себе, а их погоны. По крупной звезде у одного, по три у другого. По-нашему — старший лейтенант и майор. А приказы им отдаёт некий его превосходительство!

Ох, Альберт Павлович, в какую историю ты втравил меня на этот раз?

Не так давно я уже задавался этим вопросом и вот — опять!

Глава 5/1

Выставить меня крайним помешало прибытие комендантского патруля. А так — всё к тому и шло. Пусть собравшаяся в ресторане публика и не испытывала особого пиетета перед полицейским управлением, но лейтенант и майор даже не попытались повлиять на независимых свидетелей и попросту проигнорировали их возмущённые крики, начали собирать показания друзей эпилептика и окружения его превосходительства, также однозначно принявшего сторону дебошира. Стали шить мне дело, ну да.

Вот только нашла коса на камень. Усилиями патрульных большая часть посетителей дождалась приезда оперативной группы, а дальше пожаловали представители контрольно-ревизионного и надзорного дивизионов, и сколько ни драл обер-полицмейстер — а свела судьба именно с главой полицейского управления Новинска, — свою генеральскую глотку, на испуг моих коллег взять не сумел, расследование инцидента осталось за корпусом. Не сумел его превосходительство даже навязать оперативникам помощь своих подчинённых. Всё, что дал ему звонок кому-то из высоких чинов ОНКОР, — это обещание отправить дебошира не в кутузку, а под врачебный надзор.

Пока шли эти разбирательства, я сидел и успокаивал нервы крепким чёрным чаем, ну а потом начались опросы и допросы — сначала на месте, а затем и в штабе корпуса. Освободился только под утро. Но — освободился. Согласно предварительному вердикту, действовал я в рамках необходимой обороны и в строгом соответствии буквально со всеми нормативными документами.