Негативная диалектика

Потенциально такого рода идеализм, сохраняющийся уже в самом понятии "чисто духовное содержание", может быть переделан в онтологию. Вместе с основанием просто воспринимающего, созерцательного мышления рушится та установка феноменологии, которой вся школа обязана своим влиянием: феноменология не изображает, не придумывает, а исследует, описывает, феноменология не является теорией познания; короче, она не несет на себе стигму рефлектирующего интеллекта. Однако таинство фундаментальной онтологии - бытие, есть доведенное до своих высших определений и предстающее в своей фактической выразительности категориальное содержание. Долгое время доверием пользовалась установка феноменологического анализа, согласно которой синтезирующее сознание всегда обладает некоей рециптивностью. Составляющее единое целое в суждении может быть познано не только компаративно, но и примерно показательно. На худой конец, можно отказаться не от непосредственности познания, а от ее гипостазиса. В то время как первоначально нечто обнаруживается в конкретном предмете, вид (species) высвечивается наиболее ярко; в этом свете исчезает тавтология, которая не знает о виде (species) ничего, за исключением его детерминант. Без момента непосредственного постижения гегелевская дефиниция "единое есть всеобщее" остается лишь торжественным обещанием. Феноменология, начиная с Гуссерля, спасала этот тезис, правда, ценой его дополнения - вводя рефлектирующую составляющую. Тем не менее феноменологическое созерцание сущности - (поздний Хайдеггер опасается использовать вокабуляр школы, из которой он вырос) влечет за собой противоречия, которые ни с позиций номинализма, ни с позиций реализма не могут быть сглажены во имя мира или доброй воли. С одной стороны, идеация близка по духу идеологии - нечестным способам (Erschleichung) конституирования непосредственности через опосредование, которые она маскирует авторитетом абсолютной, безоговорочно очевидной субъекту самодостаточности, бытием в себе (Ansichsein). С другой стороны, созерцание сущности описывает физиогномический взгляд на духовное содержание. Для физиогномики духа легитимна установка: "духовное не поддается конституироваиию со стороны познающего и обращенного на духовное сознания, но имеет объективное основание в себе, далеко за пределами возможностей индивидуального субъекта и творца, в коллективной жизни духа и по ее имманентным законам". Этой объективности духа адекватен момент непосредственного постижения. Как изначально в себе преформированное, равное воображаемым вещам (Sinnesdingen), духовное способно к самосозерцанию, самопознанию. Но этому созерцанию так же мало присуща неабсолютность и непротиворечивость, как и созерцанию воображаемых объектов. Физиогномическим озарениям по аналогии с кантовскими синтетическими суждениями a priori Гуссерль приписывает безусловную необходимость и всеобщность - как в науке. Но что действительно может дать полное погрешностей категориальное созерцание, так это постижение самой вещи, а не ее классификаторского оснащения, ?????? - это не вненаучность категориального содержания, но его догматическое онаучивание.

Идеирующий взгляд касается опосредования, застывшего в видимой непосредственности духовно данного; в этом созерцание сущности близко аллегорическому сознанию.

Возникая как опыт в том, что ошибочно представлялось просто существующим, созерцание сущности предстало бы как почти противоположность результату, ради которого и пользуются этим методом: не вырастающее из веры согласие с бытием, а критика; не сознание тождественности вещи своему понятию, а сознание разрыва между ними. То, чем философия бытия кичится как "голосом" (Organ) позитивного, имеет свою истину в негативности. Хайдеггеровская эмфаза бытия, которое не должно быть просто понятием, может опираться на нерастворимость (Unaufloslichkeit) содержания суждения в самих суждениях, подобно тому, как перед этим Гуссерль опирался на идеальное единство species. Позиционное значение такого единичного сознания должно бы возрастать в истории. Чем более социализирован мир, тем прочнее его предметы спеленуты универсальными определениями. Тем явственнее в тенденции (как заметил Гюнтер Андерс), что единичное содержание непосредственно прозрачно в направлении к своему всеобщему: тем больше можно рассмотреть в этом непосредственном единичном при микрологическом погружении в него. Конечно, номиналистический факт прямо противоположен онтологическому плану, хотя само содержание хотело бы иметь в своем распоряжении созерцание сущности, не догадываясь об этом. Если, тем не менее, опыт снова и снова опровергается при помощи конкретно-научных оговорок и давно ставших механическими упреков в ложных и поспешных обобщениях, то это не просто вина привычки мыслить, которой давно злоупотребляют в виде рационализации, навязывая ей извне научный этос и содержание. Злоупотребляют до такой степени, что самой этой привычки мыслить уже нет в этосе и рационализации, она ничего о них не знает.