Негде спрятаться. Эдвард Сноуден и зоркий глаз Дядюшки Сэма

Пресса отреагировала на происходящее с тревогой. Например, в одной из статей USA Today отмечалось, что "президент Обама борется против обвинений в том, что его администрация, по сути, начала охоту на журналистов", и приводились слова бывшего репортера Los Angeles Times Джоша Майера: "Существовала красная линия, которую никто из представителей власти не пересекал ранее. Администрация Обамы просто пролетела мимо нее". Джейн Майер, вызывающая всеобщее восхищение своими журналистскими расследованиями для New Yorker, написала в New Republic предупреждение о том, что преследование Министерством юстиции информаторов превратилось в атаку на журналистику в целом: "Это серьезное препятствие для работы над статьями. Это замораживает весь процесс и ставит журналистов в тупиковую ситуацию".

Комитет по защите журналистов — международная организация, которая следит за свободой печати, — в результате сложившейся ситуации был вынужден сделать первый доклад, посвященный Соединенным Штатам. Он был написан Леонардом Дауни, в прошлом исполнительным редактором Washington Post, и опубликован в октябре 2013 года. В этом документе Дауни заключил:

"Война администрации с информаторами и другие усилия, направленные на контроль информации, не были такими агрессивными… со времен администрации Никсона.

…30 профессиональных журналистов из различных новостных организаций в Вашингтоне…, у которых было взято интервью для написания этого доклада, не смогли вспомнить подобного прецедента".

В течение многих лет подавляющее большинство журналистов были влюблены в Барака Обаму. Теперь они заговорили о нем по-другому и совсем в иных терминах: как о представляющем серьезную угрозу для свободы печати и наиболее репрессивном в этом отношении лидере со времен Ричарда Никсона. Это был весьма примечательный переворот в отношении государственного чиновника, который пришел к власти, пообещав "наиболее прозрачную политику правительства в истории США".

Чтобы утихомирить разрастающийся скандал, Обама приказал генеральному прокурору Эрику Холдеру встретиться с представителями средств массовой информации и обсудить правила, регулирующие обращение Министерства юстиции с журналистами. Обама утверждал, что он "обеспокоен тем, что действия в рамках проверок утечек информации могут охладить пыл репортеров к проведению журналистских расследований, которые позволяют держать правительство под контролем", как будто это не он препятствовал процессу сбора информации именно таким образом.

На слушании в Сенате, проходившем 6 июня 2013 года (на следующий день после выхода первой разоблачительной статьи об АНБ в Guardian), Холдер пообещал, что Министерство юстиции никогда не будет в судебном порядке преследовать "никакого журналиста, выполняющего свою работу". Он добавил, что целью Министерства юстиции является лишь "идентификация и наказание чиновников, которые ставят под угрозу национальную безопасность, нарушая свои клятвы, а не преследование представителей прессы или препятствование им в выполнении их столь важной работы".

В некоторой степени это было желательное развитие событий: по всей видимости, администрация почувствовала реакцию журналистов и приняла решение хотя бы создать видимость свободы печати. Но в обещании Холдера зияла огромная дыра: в случае с Розеном из Fox News Министерство юстиции постановило, что работать с источником, чтобы «украсть» секретную информацию, выходит за рамки "журналистской деятельности". Таким образом, гарантии Холдеру зависели от взглядов Министерства юстиции на то, что такое журналистика, и на то, что входит и не входит в законное журналистское расследование.

На этом фоне усилия некоторых представителей средств массовой информации, направленные на то, чтобы исключить меня из категории «журналистов», когда они настаивали на том, что то, что я делаю, называется «активизм», а не журналистика и, следовательно, уголовно наказуемо, — несли в себе потенциальную опасность.