Негде спрятаться (ЛП)

Берт, застигнутая врасплох, прижалась спиной к дверному косяку. Ее лицо побледнело. В вызывающем взгляде был заметен страх, который щекотал ее изнутри.

- Привет, Ангус, - бодро поприветствовала она. - Не хочешь ли напоить водой двух усталых путников?

Даже в такую жару шкуры койотов колыхались на плечах проповедника. Его костлявая грудь была обнажена. Грубо сшитые кожаные штаны прикрывали его кривые ноги. Он издал лай, который Берт приняла за смех. Она снова побледнела, услышав в нем торжествующие нотки.

- Ага, - блефовал Рик. - Мы просто проходили мимо и подумали, что ты мог бы предложить нам выпить, и тогда мы отправимся дальше... С другой стороны, не стоит беспокоиться о воде. Мы просто продолжим наш путь. Берт?

- Пожалуй, - прощебетала она. - Мы уже уходим. Э-э-э... хорошего дня, Ангус!

Внезапно дуло ружья проповедника оказалось нацеленным на них. Его сморщенное лицо смотрело с той стороны ствола.

Рик взглядом просигналил Берт: Полегче...

Уловив его намек, она незаметно кивнула.

Ствол дернулся в сторону двери хижины.

- Давайте, заходите внутрь, мои прекрасные юные друзья-путешественники, - произнес Ангус самым любезным тоном.

Пуля со щелчком вошла в деревянную стену.

Ангус в своем самом убедительном, самом смертоносном виде, - подумал Рик.

Они повернулись и вошли в дверной проем.

Первое, что они заметили, была вонь. Испорченная еда, человеческие запахи и что-то еще – гнилостное, с душком. Они не могли разобрать, что это было. Ангус подтолкнул их к столу из сосновых досок. Тот был испачкан кофе, остатками провизии и Бог знает чем еще. Поверхность была захламлена и потрескалась от времени.

Сметая в сторону грязную посуду, несвежую еду и прочий мусор, Ангус расчистил один конец. Он снова вздернул ружье.

Они выскользнули из своих рюкзаков и сели, заняв шаткие стулья с веретенообразными спинками по обе стороны стола. Берт расположилась спиной к двери. Рик сел к ней лицом. Ангус занял место во главе стола, справа от Берт, опустившись в деревянное кресло. Винтовка лежала на его костлявых коленях.

На мгновение воцарилась тишина. Потом Ангус сорвал с головы шляпу и швырнул ее в сторону. Она приземлился грязной кучей на пол хижины. Голова его была лысой, лишь несколько длинных седых волос пробивались сквозь желтые шелушащиеся пятна. Ухмыляясь, он пошевелил своей жиденькой бородкой и постучал костлявым указательным пальцем по столу. Берт с отвращением уставилась на длинный грязный ноготь, отметив, что все его ногти были черными и изогнутыми, как когти гигантской хищной птицы.

- Положите их сюда! - приказал он. - Вот именно. Вы меня правильно поняли с первого раза. Те охотничьи ножи, которые вы там прячете.

Они не хотели этого делать, но в данный момент не было ни малейшей надежды сыграть по-другому. У Ангуса были все козыри. И ружье.

Они медленно расстегнули ремни и положили их вместе с оружием в ножнах в центре стола. Ангус наклонился, сгреб их и бросил себе на колени.

Рик и Берт оставались невозмутимыми. Не хотелось давать понять этому ублюдку, что остаться без ножей – большая для них проблема.

- Ну что ж, - хитро улыбнулся Ангус, переводя взгляд с одного на другого. - Разве это не замечательно? Мы втроем сидим здесь, как старые друзья, - oн откинулся на спинку кресла и снова улыбнулся.

Слишком большое для такого тощего коротышки, как он, - подумала Берт. - Оно было сделано для более крупного мужчины... Она оглядела однокомнатную хижину. Сидя на своей стороне стола, ей не нужно было поворачивать голову, чтобы сделать это.

Справа от нее в углу стояла незаправленная кровать с грязным, засаленным постельным бельем. Замызганная смятая подушка наполовину свесилась с матраса. Берт скользнула взглядом вниз по подушке. К куче темного полотна, спрятанного под кроватью. Из кучи торчало что-то похожее на петлю. Она лежала, свернувшись, как змея, на истертом деревянном полу.

От страха у Берт перехватило горло.

Над изголовьем с латунными набалдашниками висела картина в рамке с изображением Христа, распятого на кресте. Берт подумала, что это, вероятно, служит напоминанием Ангусу о необходимости продолжать добрые дела Господа. Она вспомнила, как он вчера набросился на них, выкрикивая оскорбления и мерзкие слова.

Нет никаких шансов, что он забыл об этом, - подумала девушка.

Правее, сквозь грязное, задрапированное тряпками окно просачивался солнечный свет. В углу стоял большой буфет. В лучшие времена его темный шпон был отполирован, но не теперь. Берт посмотрела на тусклое, изъеденное червями дерево и прикинула, что ему, должно быть, не меньше ста лет. Фамильная реликвия.

Как и комод, с тяжелыми резными полками, возвышающимися над внушительных размеров ящиками. Все это занимало большую часть стены, напротив которой она сидела. Религиозные безделушки и выцветшие фотографии цвета сепии в медных рамах громоздились на полках и крышке комода.