Негде спрятаться (ЛП)

Взгляд Берт задержался на фотографии маленькой, кроткой женщины, стоящей рядом с сидящим властным мужчиной. Оба были затянуты до подбородка в одежду викторианского стиля.

Особенно пристально она изучала фотографию молодой девушки с печальными глазами. На ней была вязаная шаль, и она стояла, обняв одной рукой за плечи маленького мальчика со светлыми кудрями, похожего на эльфа.

Семейные фотографии.

Был ли Ангус тем маленьким мальчиком?

Дальше висело старое индейское одеяло, грубо наброшенное на деревянную перекладину. Берт решила, что за ним может скрываться еще одна дверь. Или, может быть, тайный склад оружия. Ее мозг без устали прорабатывал различные варианты. Если застать Ангуса врасплох, Рик может напасть на него. Тогда я брошусь за одеяло, схвачу пистолет или что-нибудь в этом роде, и, отстреливаясь, мы могли бы пробиться наружу...

Ага. А свиньи могут летать.

Ее взгляд скользнул влево, осматривая оштукатуренные стены, местами покрытые обрывками коричневых обоев в цветочек. Часть левой стены, дальней от одного из трех окон хижины, была украшена выцветшими фотографиями мужчин.

Священнослужители давних времен. У них было много общего - собачьи ошейники вокруг широкополых шляп и вымученные, страдальческие выражения лиц. Но, как оказалось, это были изображения двух разных людей. У одного, старшего, была густая кустистая борода и злые глаза. У другого были такие же злые глаза, но он был моложе и чисто выбрит.

Отец и сын.

Слева от нее, у оставшегося окна, стояла раковина из бурого камня. Рядом с ней горящая печь издавала тихие шипящие, потрескивающие звуки. От нее исходило омерзительное зловоние. В лоток для золы под печью летели капли и потоки жира. Падающий жир оставлял темные дыры в кучках мелкого серого пепла.

- Тебя заинтересовали мои фотографии, шлюха? На них мой папа и мой дедушка. Два хороших человека в сутанах. Проповедовали слово Господа всю свою жизнь... Да, сэр... они были хорошими людьми, мои отец и дед. Мужчины, которыми могла бы гордиться мать. Они избавляли мир от таких ПОДОНКОВ, КАК ВЫ!

- Ты, ублюдок... - Рик поймал предостерегающий взгляд Берт и захлопнул рот.

- Без обид. Без обид... - сказал Ангус, похотливо ухмыляясь в сторону Берт. - Надо продолжать делать работу Господа.

Если он будет продолжать в том же духе, я убью его, - подумал Рик.

Поняв его мысли, Берт слегка нахмурилась и покачала головой.

Ангус ушел в себя. Не обращая внимания на мысленный диалог пленников, он любовно прижимал винтовку к груди, его костлявые пальцы ласкали твердую сталь. Проповедник начал раскачиваться взад и вперед. Ремни с ножами на его коленях зашевелились и заскрипели. Этот звук вывел его из задумчивости, и он продолжил свой рассказ.

- Мой отец и его отец были убежденными шотландскими пресвитерианцами. Оба были священнослужителями. Там, в Пертшире, в Шотландии, мой дедушка служил своей пастве добрых людей... и оберегал их от греха. Аминь.

Именно так, как пожелал бы добрый Господь.

Когда он умер, его место занял мой отец. Но через некоторое время та же самая паства отвернулась от моего отца, и они...

Внимание Ангуса снова отвлеклось. Бормоча что-то себе под нос, он поднял голову и долго смотрел на медное распятие, висевшее над дверью.

Рик кашлянул.

- И что потом, Ангус? - oн посмотрел на часы. - Ого. Так поздно? Нам действительно пора двигаться дальше. Что скажешь, Берт?

Вздохнув с облегчением, от того, что Рик снял напряжение, Берт сказала:

- Да, конечно. Мы лучше пойдем. Не стоит заставлять девушек ждать, правда, Рик? Мы обещали им, что вернемся до темноты.

В мгновение ока Ангус вскочил на ноги. Ножи с грохотом упали на пол. Он схватил ружье обеими руками и направил его на них.

- СИДЕТЬ, МРАЗИ! Я еще не закончил. Вы никуда не пойдете, пока я не скажу свое слово!

Все сели. Ангус одарил их еще одной лукавой улыбкой и продолжил свой рассказ.

- Во-первых, вам меня не одурачить. Девчонки недавно свернули лагерь. Сейчас они уже на пути в другое место. Это означает, что вы остались одни. Две заблудшие овцы, сбившиеся с пути!

Он хихикнул над собственными словами, затем замолчал, его влажные губы мягко подрагивали под бородой. Ангус проверял, подействует ли каламбур на его слушателей.

Он хитро покосился на Берт.

- И на чем же я остановился? Ага. Потом мой папа услышал, что здесь, в Соединенных Штатах Америки, нужны Божьи служители. И мы приплыли на паруснике. Мой папа, моя мама, Мэйр и я. Мы отправились через моря в эту великую страну и, наконец, бросили якорь, так сказать, в Техачаписе.

- Мой папа проповедовал и проповедовал до посинения. Он любил свою паству, о боже, как он любил тех людей. Мама плакала и говорила, что ему не нужно так сильно любить их и заботиться о них. "Особенно о молодых". Она сказала, что им больше не нужна его любовь...