Негласные войны. История специальных служб 1919–1945. Книга первая. Условный мир

1935 год стал этапным в развитии оперативных органов СССР, и с него начинается отсчет следующего, уже вполне профессионального периода их деятельности. К этому рубежу все они подошли усилившимися не только количественно, но и качественно и уверенно заявили о себе в мире секретных операций. Следующий период их эволюции пришелся на шесть предвоенных лет.

АЗИЯ

1920-е годы принято считать относительно благополучным периодом двадцатого столетия, прошедшим без кровопролитных войн и вооруженных конфликтов. Однако мирными их полагали лишь европейцы, привычно и высокомерно игнорировавшие все происходившее за пределами своего крохотного континента. Даже поверхностное рассмотрение событий, протекавших на необозримых просторах Азии от Стамбула до Токио, вдребезги разбивает это идиллическое заблуждение. В отличие от намного более спокойной Европы, оперативная обстановка во множестве регионов громадного азиатского материка характеризовалась проходившими там активными военными или партизанскими действиями.

1. ДАЛЬНИЙ ВОСТОК

В Азии, где пересекались интересы всех ведущих государств мира и их разведывательных служб, самым обширным и совершенно специфическим регионом тайной деятельности был утративший монолитность и разоренный внутренними войнами Китай. На верховную власть над страной претендовали несколько десятков генералов и гражданских лиц. Однако никто из них не накопил достаточно сил и влияния для единоличного управления государством, а ведь еще надо было беспощадно подавлять вооруженное сопротивление конкурентов в отдаленных провинциях, прекрасно понимавших, что их ожидает в случае проигрыша, и какие плоды может принести победа. Это вынуждало лидеров группироваться друг с другом, идти на компромиссы и формировать более или менее устойчивые коалиции, в результате чего к 1917 году на Севере и на Юге страны окончательно сложились две основные внутренние группировки сил. Южные генералы поддерживали легитимное “кантонское” правительство Сунь Ятсена, им противостояли северные, которых иногда именовали “милитаристами”. От генералов не отставали губернаторы провинций, содержавшие собственные войска и по своему усмотрению примыкавшие то к одной, то к другой стороне, время от времени довольно непредсказуемо изменяя стратегический баланс сил. Вероятно, Китай был тогда едва ли не самой опасной для жизни страной мира. Бандитские шайки повсеместно насиловали, убивали и грабили беззащитное население, регулярные войска периодически изгоняли их и продолжали совершать те же действия, но уже своими силами и в своих интересах. Народ жил в крайней нищете, люди редко ели досыта, а символом благополучия человека считалось очень редко встречавшееся упитанное брюшко. Знаменитые блюда китайской кухни в своей жизни пробовали не более одного процента населения Китая, для других же не всегда достижимой радостью являлись чашка риса и миска бобовой похлебки. В мае 1921 года Сунь Ятсен занял пост президента распадавшегося государства, чем продемонстрировал незаурядную смелость и решительность. Он понимал, что должен выдвинуть какую-нибудь идею, способную сплотить разобщенный народ, и за неимением лучшего провозгласил таким знаменем национализм ханьцев, составлявших свыше 95 % всего населения страны. Европейские государства не просто отказались поддержать Суня в борьбе против внутренних врагов и главного внешнего врага — Японии, а объявили эмбарго на поставки оружия и тем самым создали для кантонского правительства огромные трудности. Силовыми или экономическими методами справиться с проблемами было невозможно, и тогда президент обратился к услугам своей секретной службы. Сунь Ятсен создал ее еще в бытность лидером общества “Тунмэнхой”, а с образованием Национальной партии (Гоминьдан) разведка естественным образом перекочевала в ее состав. Она не выделялась в структурно обособленное подразделение и поэтому получила прозвище “призрачной”, поскольку хотя и неоднократно доказывала свою эффективность, но формально как бы не существовала. Лично курировавший ее Сунь добился взаимопонимания с китайскими тайными обществами — “триадами”, после чего разведка Гоминьдана смогла использовать их разветвленную инфраструктуру, а также агентурные сети внутри страны и за рубежом в районах расселения китайской диаспоры.