Негласные войны. История специальных служб 1919–1945. Книга первая. Условный мир

Агабеков поселился с женой в Брюсселе и активно работал на английскую разведку, а впоследствии снабжал сведениями также и французов, бельгийцев, голландцев, болгар, румын и немцев. Изабелла ушла от него в 1936 году, а в следующем году исчез и сам перебежчик, по всей вероятности, уничтоженный ОГПУ.

Следует отметить, что до 1930 года СССР не вел оперативную работу против Турции. Это объяснялось как продолжавшимися с 1927 по 1931 год переговорами относительно контактов и обмена информацией между советской и турецкой разведками, так и тем, что ОГПУ не желало дразнить турков возможными провалами. В Москве планировали использовать Стамбул как базу для размещения региональной резидентуры и проведения операций по всему Ближнему Востоку, подобно европейскому центру в Берлине или дальневосточному в Пекине. С этой целью туда прибыл Блюмкин, полностью автономный от аппарата ИНО и подчинявшийся только его начальнику Трилиссеру. Он работал с нелегальных позиций по документам персидского купца Якуба Султанова, а 1 мая 1929 года посольство Ирана выдало ему паспорт на фамилию Султан-заде, тем самым окончательно легализовав его пребывание в Стамбуле.

Резидентура должна была состоять из пяти человек. Кроме ее руководителя Блюмкина (“Живой”), в нее входили супруги Л. А. Штивельман (“Прыгун”) и Н. Н. Штивельман (“Двойка”) и М. И. Альтерман (“Старец”). Пятое место в течение некоторого времени оставалось вакантным, позднее его занял бывший член французской компартии Николай Шин, привлеченный Блюмкиным к работе в Париже. Задачей загранточки являлось развертывание агентурных сетей первоначально в Турции, а затем в Сирии и Палестине для освещения британской и французской политики в регионе и помощи национально-освободительному движению. Конечная цель была масштабной: в течение одного года следовало осуществить агентурное проникновение через Аравийский полуостров в Калькутту и Бомбей. Прикрытием для группы служила торговля ценными древнееврейскими книгами, для этих целей массово изымавшимися ОГПУ из библиотек и частных собраний в СССР. Связь с Центром планировалось поддерживать через курьеров, а в экстренных случаях можно было посылать кодовые телеграммы на подставные адреса в Баку, Москве и Стамбуле. Предусматривался также механизм конспиративных встреч с курьерами в Париже, Риме и Стамбуле. Работа началась с решения задач по прикрытию. Кроме торговли книгами, “Якуб Султанов” занялся также коврами и представлял в Турции интересы некоторых иностранных компаний. Однако загранточка так и не приступила к настоящей работе, ее погубили политические симпатии резидента.

В 1929 году в Стамбул прибыл высланный через Одессу из СССР Троцкий, после чего одной из основных задач “легальной” резидентуры стали наблюдение за ним и перлюстрация его корреспонденции. Нелегальному резиденту не следовало даже приближаться к опальному бывшему вождю революции, но он не смог устоять перед искушением встретиться с ним. Во время гражданской войны Блюмкин работал помощником наркомвоена и председателя РВСР и на всю свою недолгую жизнь сохранил глубочайшее уважение к этому человеку. До настоящего времени вопрос, действительно ли резидент взял у Троцкого письмо для передачи Радеку, был неясен, однако в недавно рассекреченном протоколе обыска у Блюмкина зафиксирован факт обнаружения в его вещах привезенной из Константинополя книги Алданова “Современники”, содержащей письмо, написанное сыном Троцкого Львом Седовым. В процессе того же обыска было изъято и недописанное письмо самого Блюмкина Трилиссеру с изложением обстоятельств контактов с бывшим наркомвоеном и председателем РВСР, однако не исключено, что опытный разведчик и не планировал отправлять его адресату, а хранил для создания иллюзии готовности раскрыть властям все обстоятельства дела. Как известно, это ему не помогло. В глазах московского начальства сам факт встречи с изгнанником уже был достаточен для квалификации в качестве серьезнейшего политического преступления.