Негласные войны. История специальных служб 1919–1945. Книга первая. Условный мир

На ведущие позиции постепенно выдвигались сумевшие найти общий язык с новым наркомом члены “северокавказской группы”, и к декабрю 1937 года из двенадцати отделов ГУГБ четыре неоперативных подразделения уже возглавляли партийные выдвиженцы Ежова, два отдела и комендатуру Московского Кремля — члены “ленинградской группы”, четыре — члены “северокавказской группы”. Вместо Молчанова с начала 1937 года руководителем Секретно-политического отдела стал бывший начальник УНКВД по Западно-Сибирскому краю Курский. В апреле он сменил расстрелянного Паукера и возглавил 1-й (Оперативный) отдел ГУГБ, а в июне 1937 года сдал дела Дагину и был назначен на должность начальника 3-го отдела главка госбезопасности, но 8 августа по неизвестным причинам покончил жизнь самоубийством. Несколько ранее абсолютно все руководство этого отдела также было репрессировано, поэтому в 1937 году контрразведкой в масштабах государства фактически не руководил никто.

В. М. Курский

Аналогичные события происходили и на востоке страны. В апреле 1937 года делегация во главе с начальником 3-го отдела ГУГБ Мироновым прибыла в Хабаровск для проверки состояния дел в УНКВД СССР по Дальневосточному краю (ДВК), ведавшему обеспечением государственной безопасности на необозримых территориях Хабаровской, Приамурской, Амурской, Ново-Амурской, Уссурийской, Камчатской, Сахалинской, Зейской областей и Еврейского автономного округа. Через месяц в результате проверки начальника УНКВД Т. Д. Дерибаса “за пассивность в проведении следствия” отстранили от должности, однако арестовали и расстреляли несколько позднее.

Л. Г. Миронов

Снятый с поста наркома внутренних дел Украины Балицкий сменил в Хабаровске Дерибаса, но проработал на Дальнем Востоке лишь до июня, после чего был отозван в Москву и тоже расстрелян.

Г. С. Люшков

В июле 1937 года УНКВД по ДВК возглавил недавно получивший орден Ленина Г. С. Люшков. Он поставил своеобразный рекорд по репрессиям, за короткое время истребив 70 тысяч “врагов народа”, однако уже в следующем году настала и его очередь. Во время инспекционной поездки на границу в Приморской области 12–13 июня 1938 года осторожный Люшков сумел выяснить, что на смену ему едет новый начальник управления Г. Ф. Горбач. Не исключено, что начальник УНКВД по ДВК почувствовал смертельную опасность еще в середине апреля, когда Фриновский отозвал в Москву его первого заместителя майора госбезопасности М. А. Кагана для получения нового назначения. В 1937 году подобные вызовы зачастую становились провозвестниками предстоящих арестов, поэтому Каган пообещал, в случае благоприятного развития событий, прислать в Хабаровск соответствующую телеграмму. В столице его арестовали, и отсутствие известий от бывшего первого заместителя послужило для Люшкова сигналом об опасности. Возможно, эта история и не соответствует действительности, но сам приезд нового начальника управления был достаточно симптоматичен. В годы репрессий искушенному чекисту незачем было долго гадать, что это означает, и он решил спастись нестандартным для того времени образом. В сопровождении заместителя начальника разведывательного отдела краевого УНКВД лейтенанта ГБ К. Н. Стрелкова Люшков отправился к границе в полосе 59-го Посьетского погранотряда. Под предлогом проводимой по личному указанию Ежова встречи с агентом, имеющим доступ в высшие круги маньчжурских властей и японских войск, он приказал Стрелкову на некоторое время отойти от автомашины на 300 метров в тайгу, а сам пешком пересек кордон и сдался обходившему свой участок пограничному наряду Ханчунского полицейского отряда. Это предательство стало одним из самых крупных в истории советских органов госбезопасности. Кроме информации обо всей системе разведки и контрразведки по Дальневосточному краю и режиме охраны границы, Люшков также передал японцам данные об организации системы секретной связи в приграничных районах СССР, значительно облегчившие работу их криптографов.

К этому времени чекистов истребили уже столько, что замещать вакантные посты начальников подразделений стало затруднительно, и тогда начался ощутимый процесс перемещения кадровых пограничников на должности руководителей территориальных органов НКВД, за что особенно ратовал бывший начальник Главного управления погранвойск Фриновский.