Негласные войны. История специальных служб 1919–1945. Книга первая. Условный мир

поляки — участники нелегальных националистических формирований в Германии, имеющие связи среди польского контрреволюционного подполья на нашей территории. Зачастую такие лица используются руководителями организаций, состоящими на службе в германской разведке;

военнослужащие бывшей польской армии, возвращающиеся из германского плена, вербовка которых происходит как при освобождении из лагерей, так и в погранполосе;

возвращающиеся из Франции поляки и украинцы, выехавшие туда на заработки до германо-польской войны 1939 г.;

беглецы из западных областей УССР и БССР — участники различных контрреволюционных формирований, уголовно-бандитские элементы, а также лица, бежавшие из СССР с целью уклонения от призыва в Красную Армию;

принудительно работающие поляки и евреи в немецкой погранполосе на строительстве оборонительных сооружений;

дезертиры германской армии, пойманные и завербованные германскими пограничными разведпунктами (очень редко)”[293].

Документы, подобные цитированному, составляются исключительно на основе обобщенных фактов, установленных в течение определенного периода времени, поэтому указанный список можно считать вполне достоверным.

Для внедрения своей агентуры в Советский Союз абвер использовал и другие каналы. В течение некоторого времени после аншлюса Австрии в 1938 году немцы успешно забрасывали в СССР “австрийцев”, якобы бежавших от призыва в вермахт. Однако после разоблачения и ареста Иоганна Вечтнера и Франца Шварцеля эта категория иммигрантов была взята под особый контроль, что совершенно лишило остальных внедренных под аналогичным прикрытием агентов всяких разведывательных возможностей.

Характерен и другой документ, конкретизировавший направления разведывательных устремлений германской агентуры. В упоминавшейся ориентировке Третьего управления НКО от 25 мая 1941 года № 29670 сообщалось, что немцы более всего интересуются дислокацией советских моторизованных и бронетанковых частей, аэродромов, артиллерийских частей, образцами применяемых горюче-смазочных материалов; местами расположения военных складов, заводов и прочих подобных объектов, причем обязательно с привязкой их к видимым с воздуха ориентирам и непременным указанием цвета крыши; перемещением войск в погранполосе; численностью установленных частей; документами военного значения и установлением офицеров РККА — бывших офицеров царской армии. Такие устремления германской разведки являлись весьма надежным признаком начавшейся непосредственной подготовки к нападению на СССР. Однако это важнейшее обстоятельство не было принято во внимание. Руководство НКВД/НКГБ полагало, что другие направления интересуют противника не меньше чисто военных вопросов, но работающие по ним агенты просто пока не выявлены. Такая пагубная зацикленность привела к игнорированию важнейшего элемента обстановки, тогда как при ином подходе должна была способствовать вскрытию непосредственных приготовлений Третьего рейха к агрессии против СССР.

Польская разведка обладала на советской территории несколько большими возможностями, благодаря опоре на многочисленных советских граждан польского происхождения. И хотя случаи их участия в агентурных сетях разведорганов II отдела были скорее исключением, чем правилом, все же в период с 1927 по 1939 годы в СССР в разное время действовали 46 пляцувок (резидентур), из которых 14 находились в Москве, 12 — в Киеве, 8 — в Харькове, 4 — в Минске, 4 — в Ленинграде, 3 — в Тбилиси и 1 (“Гетман”) — в неустановленном городе Украины[294]. Средняя продолжительность их “жизни” составляла 1, 5–2 года, после чего либо точку раскрывало ОГПУ/НКВД, либо агенты отзывались ввиду опасности или исчерпания разведывательных возможностей.