Неглинный мост

Еще одна фигура из породы Мешочников – Нищий. Нищий, по-моему, не пил, но наверняка только потому, что пить ему было не на что – ведь он был Нищим. Одет он был в совершенные лохмотья, зимой и летом носил одно и то же потертое пальто и калоши, вечно был небрит и собирал посуду. Нищий был самым старым из всей Сандуновской компании, он передвигался очень медленно, шаркая ногами и согнувшись в три погибели; а подойдя к вам в поисках бутылки, шамкал что-то маловразумительное и смотрел на вас глазами побитой собаки. Мы всегда отдавали Нищему посуду – уж очень его было жалко. Иногда мы видели его в Закутке за Поликлиникой, где он шарил по мусорным бакам, а последний раз, уже курсе на третьем мы встретили его на перекрестке Жданова и Рождественского бульвара. Нищий стоял у угла дома и в буквальном смысле слова просил подаяние. Увидев нас, он замычал еще жалобней. Мое сердце мучительно сжалось. Но что я мог сделать? Дать ему двадцать копеек? Но двадцать копеек не могут спасти человеческую жизнь, а 20 тысяч я предложить ему не мог. И мы прошли мимо.

– Да-а-а-а, – задумчиво выдохнул Джеггер. – Наша жизнь как этот серый тротуар, все топчут и плюются…

И еще одна личность, о которой стоит упомянуть – это Борода. Борода работал в Сандунах грузчиком, и как водится, был всегда пьян. Глаза у него открывались только наполовину, а в бороде вечно застревали какие-то крошки. Не знаю почему, но Борода мне запомнился больше других, возможно потому, что он чаще других таскал ящики с пивом к Вале и обратно.

Припоминаю такой случай. Весной 81-го мы с Джеггером стояли во внутреннем Дворике, пили пиво, и вдруг из дверей Склада вышла Валя, улыбаясь КАК САРДЕЛКА, и вынесла на руках свою любимую кошку. Она вертела ее и так и эдак, дергала за хвост и за лапы, а мы стояли рядом, потягивали пиво и улыбались. Вдруг, откуда ни возьмись, появился пьяный Борода, подскочив к Вале и пытаясь погладить кошку, протянул: Му-у-у-у-рка! Валю это мгновенно вывело из себя. Улыбка сошла с ее лица, и она треснула Бороду по голове и заголосила: Ах ты, пьянчуга проклятый! Иди работай, лодырь несчастный! Никаких нервов на вас не хватит!

Борода ошеломленно отступил, и на его красной роже проступила такая обида, что Джеггер согнулся в приступе смеха. А надо вам сказать, что рассмешить индифферентного Любителя Пива было очень нелегко, и он никогда не смеялся в полный голос. Мы еще долго вспоминали эту историю, и с тех пор каждую кошку называем ласково: Му-у-у-у-у-р-р-р-р-ка!

И наконец последний персонаж Сандуновского сброда – сам Мешочник. Это тип появился на нашем горизонте весной 80-го, когда мы пили пиво в Закутке за Поликлиникой. Мешочник появился со стороны Бульвара, подошел к мусорному ящику и что-то долго в нем высматривал, а потом вдруг резко нырнул вовнутрь, чуть не опрокинув ящик и едва не свалившись в него целиком. Грохот стоял страшный, Мешочник дрыгал на весу ногами, а Джеггер чуть не поперхнулся пивом от смеха. Через некоторое время Мешочник подошел к нам и спросил:

– Мужики, мешки есть?

Мы не поняли.

– Ну, бутылки, – пояснил он.

Мы так удивились, что отдали ему пустые пузыри. Еще никто не называл бутылки мешками. Отсюда и пошло его прозвище – Мешочник.

Однажды, уже в 81-ом, мы снова стояли в Закутке, и опять мимо нас пробежал Мешочник, и на этот раз он подарил нам учебник по Философии, сказав, что книга ценная и нам пригодится. А мы как раз изучали Философию (за третий семестр я получил четыре двойки), учебники у нас были, и мы с величайшим удовольствием сожгли этот учебник, представляя, что мы вместе с ним сжигаем нашего учителя – украинского антагониста Герасименко. С таким же кайфом мы сжигали наши рисунки на площадке перед Церковью в конце каждого семестра. И до сих пор я благодарен Мешочнику за несколько счастливых минут.

Мешочник не пропадал из виду в течение всех лет нашей учебы, а однажды осенью 82-го я целых полчаса просидел с ним на Бульваре в ожидании Люси (ждал, конечно, я, а он проходил мимо), и он рассказал мне всю свою жизнь за последний год, как он 11 раз был в вытрезвителе и т.д. и т.п. В заключении я отдал ему пустой мешок, и он исчез по направлению к Сандунам. И больше я его не видел.

ЭПИЗОД 8

Вернувшись в ноябре 78-го из Питера, где я отгуливал свой очередной отпуск, я обнаружил у себя на столе повестку. На тебе, – стукнуло в моей голове, и я отправился в Военкомат, где Врач-терапевт в звании капитана, злой КАК СОБАКА, обследовал меня и заявив, что мне давно плачет Трибунал, выписал мне направление на медобследование. Так во второй раз я попал в больницу.