Негодная

– Я ее такой несчастной никогда еще не видела. Она говорит, что узнает этот дом.

– Она много чего говорит. Пожалуйста, Кейти, просто сделай, как я тебя прошу, а я приеду так быстро, как только смогу. Все, мне пора!

Виновата. Кэролайн была в чем-то виновата. Кейти почувствовала это по ее голосу. Мама определенно что-то скрывала.

Глава тридцатая

Кэролайн вызвала врача. Женщина-врач вела себя очень дружелюбно. Она села рядом с Мэри на диван и принялась задавать ей вопросы. Старуха отвечала с запинками, медлила с ответами, с трудом подбирала слова и в какой-то момент полностью потеряла нить разговора. Она вдруг похлопала врача по руке и сказала ей, какая она красавица. А та ответила:

– Вы тоже красавица.

И они дружно рассмеялись.

Врач решила, что у Мэри, возможно, был спазм сосудов, и ее головной мозг на короткое время лишился притока крови. Она постояла в коридоре с Кэролайн и Кейти и сказала им, что уже вряд ли можно что-то сделать: болезнь прогрессирует.

Кейти в голову приходили только сравнения с лесом. Она представляла, как в один прекрасный день, ближе к вечеру, в голове у Мэри рухнет вся чаща.

– Скорее всего, ситуация на некоторое время стабилизируется, – обнадежила врач. – До следующего инцидента может пройти несколько спокойных недель и даже месяцев. – Она посмотрела на Кэролайн. – Вам тяжело. Лечение на дому всем дается непросто.

Кэролайн мгновенно все испортила – она заявила, что Мэри не должна была оставаться и жить с ними, но драгоценные дети постоянно вставляют ей палки в колеса.

– Она здесь уже шестьдесят суток, – вздохнула Кэролайн, и это прозвучало просто жутко. Так, словно у нее есть календарик, в котором она зачеркивает день за днем перманентным маркером.

Затем Кэролайн спросила у врача, не может ли та сообщить о своем визите в органы опеки, чтобы Мэри продвинули вперед в очереди на место в доме престарелых. Врач обещала всяческую помощь и поддержку.

– В последнее время она уже дважды обмочила постель, – добавила Кэролайн. – Пришлось менять все белье целиком, сушить, проветривать и переворачивать матрас. Я с трудом уговорила ее помыться и отдать ночную рубашку, чтобы я выстирала и высушила ее к следующей ночи. Она желает носить только одну-единственную ночнушку. А один раз она не только обмочилась. Ну, вы понимаете, что я имею в виду. Просто ужас!

Кейти с трудом проглотила подступивший к горлу ком. Почему мать не сказала ей об этом? Да и так ли все было в самом деле или Кэролайн просто сгущала краски, чтобы произвести впечатление на врача?

– Я не понимаю, почему деменцию лечат не так, как другие болезни, – сказала Кэролайн. – Будь у нее рак, ее бы сразу поместили в больницу, где лечили бы и кормили. А с этим недугом мы все сражаемся друг с другом за место в доме престарелых, как будто это гостиница, и убеждаем себя в том, что все чудесно и справедливо. Особенно то, что мы сами все оплачиваем. Придется потратить все деньги моей матери. Все, что она заработала за свою жизнь. Но она же не виновата в том, что больна! Почему от больных раком не требуют, чтобы они оплачивали свое лечение?

У терапевта на эти вопросы ответов не было. Она сочувственно прикоснулась к руке Кэролайн и сказала, что вечером обязательно напишет письмо куда следует, а утром его можно будет забрать в хирургическом отделении больницы.

– Ее так сильно напугал дом отца, – поделилась Кейти, когда мать закрыла дверь за врачом. – Мэри его узнала. Поверь мне, нужно просто выяснить, почему так случилось, и она сразу почувствует себя гораздо лучше.

– А я тебе скажу, – буркнула Кэролайн, – что почувствую себя гораздо лучше, если ты прекратишь играть в детектива-любителя.

– У нее «грустная пустота».

– Что у нее? Ты о чем?

– Так обозначается безнадежное забывание. Это Джек придумал. Она несколько раз произносила эти слова. Они описывают то, как она себя чувствует, когда расстраивается, сама не зная почему. Как думаешь, когда Мэри плачет по ночам, происходит это самое?

– Ты слышала, что я только что сказала? – проговаривая эти слова, Кэролайн как будто сразу же постарела. – Больше всего ей нужен хороший уход. Я думала, что могу тебе доверять, Кейти, а ты бросила ее. Ты солгала мне, убежала на свидание с каким-то парнем и напрочь забыла об ответственности.

– Меня не было всего несколько часов. Я же не знала, что Крис ее туда повезет!

– А ты представь, если бы отец оказался дома! Как это было бы ужасно!

– Так Мэри все-таки там бывала? Приезжала туда?

– Ты не можешь все это прекратить, Кейти? Что на тебя нашло? Я не хочу сейчас об этом говорить.

Кэролайн что-то знала. И выяснить это можно было двумя способами. Первый – расспросить Мэри, но с учетом того, в каком она была состоянии, это исключалось. Второй – спросить у отца. В конце концов, в доме престарелых Мэри упомянула его имя.

– Пошли ему мейл, – сказала Кейти, зайдя в комнату брата, подальше от всевидящих глаз матери. – Пусть встретится с нами.