Негодная

Крис был в восторге – решил, что Кейти исполняет данное ему слово. А ей больно было смотреть, как брат пишет: «Хочешь встретиться? Я был бы очень рад». Крис добавил целую строчку поцелуев и улыбнулся от уха до уха, нажимая клавишу отправки, будто через пару дней должно было наступить Рождество.

Всего лишь через пятнадцать минут пришел ответ от отца. Он написал, как приятно ему было наконец получить весточку от Криса, что это «сделало его день». Спросил о Кейти. Даже о их матери спросил. А потом поинтересовался, знает ли она, что Крис послал ему сообщение? Если не знает, то стоило бы рассказать.

– Ни за что! – проговорил брат.

Свое письмо отец закончил словами о том, что между ним и мамой отношения непростые, но если Крис ей скажет, что готов к встрече, то, может быть, она наконец согласится. «Мне бы очень хотелось», – добавил он – и тут же все испортил, написав о том, что он «в отпуске во Франции до августа (вот почему дом был заперт), так что давай отложим до конца месяца».

– Это еще две недели, – сказала Кейти. – Кто же так надолго уезжает в отпуск?

– Люди с маленькими детьми, – мрачно изрек Крис.

Когда же их с братом увозили в такой долгий отпуск? Да никогда. А отец со своей новой семьей не имел ничего против многонедельного отдыха. Из-за этого Кейти захотелось плакать, и это ее удивило, потому что обычно все чувства к отцу – это было по части Криса. А еще ей захотелось добежать до кафе и рассказать Симоне, как все ужасно обернулось, но ведь та ей вряд ли посочувствует, правда? Она обидится на Кейти за то, что та не отвечала на сообщения (их уже семь), за то, что оттолкнула и ее и вела себя как трусиха, и еще потому, что просила о том, чего на самом деле не хотела. (Кейти до сих пор мысленно стонала, вспоминая свои слова «научи меня». Да, она действительно обычно хотела многого и без последствий.)

Существовало только одно место, где можно было искать тайны прошлого, но это место являлось самым запретным. Если бы кто-то так предал Кейти, как она собиралась предать свою мать, она бы этого человека никогда не простила. Но какой у нее был выбор? Она хотела, чтобы Мэри вернулась к ней и хорошо себя чувствовала, чтобы спазмы сосудов не случались каждые пять минут, потому что тогда бабушка не могла вспомнить то, что хотела. Кейти вернула ей воспоминания о кафе и Виктори-авеню, и это помогло: Мэри стала спокойнее и радостнее. А поездка к дому отца все разрушила, и нужно было помочь Мэри понять, почему это случилось.

На следующий день, когда Кэролайн отправилась в поликлинику, чтобы забрать оставленное для нее терапевтом письмо, Кейти приготовила Крису молочный коктейль, обеспечила всевозможными вкусностями и дала свой лэптоп, чтобы он мог, сидя в кухне, смотреть видеозаписи на YouTube. Кейти включила для Мэри телевизор, а входную дверь заперла и ключ убрала в карман. Она поднялась наверх – в ту комнату, которую теперь делила с матерью, – и закрыла за собой дверь.

Кейти убедила себя в том, что, осматривая гардероб матери, сможет остановиться в любой момент. На всякий случай сфотографировала вещи – мало ли, вдруг мама устроила ловушку? – чтобы потом восстановить порядок полностью. Зафиксировала расстояние между вешалками, точное положение туфель, уложенные горизонтально сапоги и закрытые на молнии пластиковые пакеты с джемперами и свитерами (так шерстяные вещи оберегались от моли).

Кейти надела зимние перчатки. Она понимала, что это глупо – можно подумать, что не прикасаться ни к чему голыми руками менее аморально, – но все же сделала это.

Она сдвинула вешалки с одеждой в одну сторону и взяла серый ящик за ручку. Он оказался совсем не тяжелым. Она положила его на кровать, но испугалась, что на одеяле останется отметина, и поставила ящик на пол.

«Только в самом крайнем случае», – говорила мать. Что ж, если самый крайний случай – это ситуация, требующая немедленного вмешательства, то сейчас тот самый момент. Но Кейти отдавала себе отчет в том, что мать с ней ни за что не согласится, если узнает о ее поступке.

Ключ на крючке висел косо, зеленая ленточка была перекручена. На всякий случай девушка сфотографировала и их. Кейти удалось кое-чему научиться у своей воспитанной, бдительной матери. Из них обеих получились бы отличные детективы.

Дрожащими руками Кейти вставила ключ в замочную скважину и повернула. Она все еще могла остановиться, но не сделала этого и подняла крышку.