Негодная

Кейти была уверена в том, что чемоданчик изменит положение вещей. Она позволила Крису быть героем дня – он гордо сообщил матери, где они побывали и чем занимались. Кейти искренне считала, что мама обрадуется, потому что вот они – наглядные доказательства того, что Мэри ее очень любила. От одного из этих писем Кейти чуть не разрыдалась: «Я думаю о тебе каждый час каждого дня. Никогда не сомневайся в этом».

Но ее мать и не собиралась радоваться. Она пришла в ярость. Крис перевозбудился, Мэри жутко устала, а Кейти назвали лгуньей (ей же велели оставаться дома!) и сующей нос не в свои дела девчонкой (за то, что решила разворошить прошлое). Ну спасибо тебе, мамочка.

– Но ведь Мэри наняла детектива! – не унимался Крис. – Разве ты не думаешь, что это круто? Она узнала, где ты живешь, и все такое.

– А потом не удосужилась появиться.

Кэролайн подняла руку вверх в знак окончания спора и отправилась в кухню, чтобы откупорить бутылку вина, хотя еще даже не было шести. Чемоданчик она убрала в шкаф, где хранились метелки и швабры.

Кейти сбежала по лестнице, прыгая через две ступеньки, выскользнула из подъезда и бесшумно закрыла дверь. Пустой газон. Никого у мусорных баков, у пожарной лестницы, у забора. Она сделала глубокий вдох.

Прошел дождь, воздух напитался свежестью. Небо стало серым с темно-синими пятнами и походило на рассасывающийся кровоподтек. Кейти немного постояла, просто глубоко вдыхая прохладный воздух. Ей нравилось, как качаются под ветром деревья – они словно бы танцевали. Ей нравился запах влажной земли и молодых ростков.

Кейти накрыла волосы капюшоном и застегнула молнию.

Она быстро шла через газон, не оглядываясь и стараясь не смотреть на окна. Ей совсем не хотелось видеть недовольное лицо матери, ведь тогда Кейти могла передумать и вернуться домой.

Стоило девушке перелезть через невысокий забор и оказаться на тротуаре в стороне от тесной жилой застройки, как сразу стало прохладнее и легче дышать. Она пробежала мимо паба, мимо троих стоявших в дверях парней с пинтовыми кружками в руках. Кейти почувствовала, что они провожают ее взглядами, но парни промолчали, ничего не крикнули вслед. Да и собирались ли вообще? Вряд ли она могла вызвать у них какие-то особые мысли, правда?

Главная улица была тише и спокойнее, чем днем. Людей еще меньше, чем машин. Казалось, город принадлежал Кейти! У нее словно бы начались каникулы или отпуск. Нет, она просто как будто стала старше. Уехала из дома, поступила в университет и сегодня вечером, после лекций, отправилась на поиски приключений. С деревьев падали дождевые капли, и так здорово было бежать по пустой улице.

Почти десять минут Кейти бежала до гаража – путь оказался дольше, чем она рассчитывала. Ну и что? Помчится потом домой на полной скорости. Вот уже библиотека, после нее автобусная остановка, а через дорогу – кафе.

Похоже, оно закрылось. Наружные лампы горели красным светом, но за столиками никто не сидел, а внутри было темно. Ни души. Кейти этого не ожидала. Ей хотелось, чтобы тут собралась целая толпа народу, и она могла быстро сунуть Симоне записку, а потом умчаться домой.

Девушка стояла, тяжело дыша, и ей казалось, что она на пороге чего-то нового. Она представила себе Мэри в поезде: ее глаза горят, когда она пересматривает содержимое чемоданчика – фотографии, письма, даже старинное соглашение об удочерении. Как же она была отважна, как боролась за свою дочь, несмотря ни на что!

Несколько писем Кейти прочла вслух. Ей понравились сухой хруст бумаги, старинные чернила, страстность слов и понимание того, что день за днем Мэри изливала душу, прежде чем запечатать конверт, приклеить марку и отправиться к ближайшему почтовому ящику.

Теперь таких усилий никто не прилагал. СМС-сообщения, социальные сети, мессенджеры все упрощали. В общем, когда они с Мэри и Крисом вернулись домой и получили грандиозную взбучку от матери, Кейти поднялась наверх и написала письмо – ручкой на листе бумаги из подарочного набора, полученного несколько лет назад в день рождения. Бумага была с золотыми краями, для деловых писем.

Дверь кафе открылась. Кейти опустила ниже капюшон и стала вглядываться туда, откуда ехали машины, – сделала вид, будто ждет автобус. Из кафе вышла официантка, женщина постарше Симоны. Раньше Кейти ее не видела. Она, подбоченившись, устало обвела глазами столики. У нее за спиной в темноте вспыхивала неоновая вывеска: «Латте, капучино, паста, пицца». Женщина сложила четыре стула и оттащила к окну. Затем приставила к ним столик и соединила ножки цепочкой. Складывалось впечатление, что она снимается в вестерне и стреноживает лошадей на ночь. Кейти представила себе костер и Симону, настраивающую гитару.