Нея

После обеда Морис начинает игру в покер с четой Пампренье и супругами Жоффрей, чрезвычайно неинтересными соседями, с которыми мы всегда встречались и раньше просто потому, что они тоже приезжают в Шармэ на большинство праздников.

Я забираюсь в свою комнату и начинаю готовиться к вечеру, который хочу организовать как можно лучше: продолжительная ванна в масле с ароматом трав, выпрошенном у мамы, запретившей мне пользоваться им по причине его чрезмерной дороговизны. Я надеваю ночную рубашку, расшитую лилиями, подаренную мне отцом на прошлый Новый год. Бросаю три диванные подушки на свою кровать, включаю телевизионный канал на повтор, где показывают концерт Боба Дилана, разворачиваю плитку молочного шоколада и раскладываю связку книг, чтобы выбрать из них ту, которую мне больше всего хотелось бы почитать: старый детективный роман «Черная маска», «Доктор Фу Маншу» Са Ромера, третий том трилогии Жальпа (первых два я уже прочитала) и массу комиксов Лакки Льюка. Наконец я остановила свой выбор на комиксах.

Должно быть, сейчас где-то около часу ночи. Закончены телепрограммы, и я вдруг ощущаю голод. Собираюсь спуститься вниз на кухню в халате, но, стоя на лестнице, слышу внизу голоса. Странно, так как обычно все засыпают к одиннадцати. Поскольку я не чувствую себя готовой к общению и не хочу выслушивать какие-либо замечания по поводу моего запланированного набега на кладовую, на цыпочках крадусь вниз по лестнице, чтобы разглядеть, кто там находится.

Свет везде выключен, за исключением одного японского фонаря в углу. Огонь в большом камине освещает гостиную, и в его свете я могу различить Сюзанну и Мориса, лежащих на огромной белой медвежьей шкуре в центре. Они взяли большую диванную подушку. Морис лежит на спине, а Сюзанна — рядом с ним на боку, положив голову на его плечо. Как обычно по вечерам, на них обоих джеллаба[1]: на Морисе — чудесная белая шерстяная, а на Сюзанне — голубая шелковая, расшитая многокрасочными цветами. Они представляют собой замечательную пару. Я страстно желаю сбежать вниз и обнять их обоих, но, хотя это и может показаться глупостью, я робею и остаюсь прикованной к месту, не осмеливаясь спуститься или же вернуться в постель из-за боязни быть услышанной.

Отсюда, однако, я могу разобрать их шепчущиеся голоса так отчетливо, как будто нахожусь позади них.

— Обещаю тебе: это последний год, дорогой.

Сюзанна только что шепотом произнесла эти слова. Наклонившись вперед, я могу разглядеть, как ее рука проскальзывает в вырез джеллабы Мориса.

— Поверь мне, — говорит Морис, опираясь на локоть. — Я люблю их всех. И эти семейные сборы доставляют мне огромное удовольствие, только хотелось бы, чтобы в таких случаях мы оставались одни. Я работаю круглый год, мотаюсь по командировкам, отправляюсь на два дня в Безьерс и три провожу в Лондоне — и при этом никогда не возвращаюсь домой даже к завтраку. Ладно, но мне бы все же хотелось, чтобы мы были вместе, особенно в такие праздники, как этот…

— Я понимаю, — отвечает Сюзанна. — Но ты знаешь, каковы родители, особенно мать. Понимаешь, она не любит тебя. Наша женитьба, в сущности, ее не волнует. Поэтому мы можем легко найти оправдание одному или двум незначительным обстоятельствам… И потом, существует Нея.

— Нея — дитя.

— Она моя сестра… Мы всегда жили вместе. Она нуждается во мне.

— Еще неизвестно! — говорит Морис. — У тебя какие-то иллюзии насчет Неи. Это маленькая мадам, вполне способная позаботиться о себе.

Ну и тон! Как может Морис говорить так обо мне? Понятно, он хочет скрыть свои чувства от Сюзанны, но все-таки говорить обо мне так холодно, как если бы я была чужой, даже надоевшей всем! Я содрогаюсь.

— Ты знаешь, Нея кажется разумной девушкой. Действительно, она отлично занимается. Но ты не можешь себе представить, насколько она чувствительна…

— Хорошо, давай обсудим, насколько Нея чувствительна! — говорит Морис. — Мне кажется, она слишком много читает. И это порождает в ней всевозможные скороспелые идеи. Не думаю, что ваши родители достаточно строги с ней. Может, было бы лучше для нее отправиться в какое-нибудь закрытое учебное заведение?.. Тогда бы ты была избавлена от исполнения роли старшей сестры…

Что с ним случилось? Неужели это Морис говорит о моей отправке? Тот, кто едва ли три месяца тому назад назвал меня своей женой? Тот, кто доказал мне, как он меня любит, кто лишил меня девственности?! Девственность. Я чувствую комок в горле и подавляю его. Я чуть не закашлялась.

— Довольно о Нее… Тебе не кажется? — протестует Сюзанна, в ее голосе слышатся резкие нотки.

При этих последних словах ее рука перемещается на плечо Мориса, и она начинает стягивать с него джеллабу. Морис немного поворачивается, чтобы помочь ей. Потом он садится и снимает джеллабу сам. Наклоняется вперед и, в свою очередь, раздевает Сюзанну. Оба они в чем мать родила.

— Ты совсем сошел с ума, — произносит Сюзанна, слегка улыбаясь. — А что, если кто-нибудь откроет дверь и увидит нас?..

— Ну и что из этого, мы женаты, не так ли? Я всегда мечтал заняться любовью перед огнем камина.