Неясные огни

Связь меня пугала. Немного. Я конечно могла ощутить сильные эмоции Маркуса и раньше, но они были обусловлены просто энергетическими выбросами, которые он не пытался никак скрыть. А тут… он же все мои глупые терзания прочувствует, или чувства от воспоминаний, которые я так старательно лелеяла в памяти. Ещё больше смутившись, я решила сменить тему, пока не свыкнусь с новыми обстоятельствами.

— А что произошло с того момента, как я отключилась после отвязки?

— Расскажу, когда поешь, — сказал он и протянул мне пирожок, — если хочешь, то принесу что-то посущественнее, но вряд ли ты сможешь сейчас осилить стейк.

Не желая спорить, я просто взяла сдобу и очередной стакан сока и вопросительно подняла бровь в ожидании рассказа. Но пока я не начала жевать, вампир даже и не думал говорить.

— Когда завеса вернулась на место, война, соответственно, кончилась. Деймор со своей свитой убрались обратно. С Мирном и Карнией заключён временный мир до подписания реального договора. Их войска, точнее остатки, убрались с нашей территории. Ну а ты провалялась без сознания примерно неделю. Твоё тело изначально было так плохо, что я всерьёз опасался, выживешь ли ты, — сказал он ровным тоном, но я чувствовала отголоски страха, — но постепенно всё стало налаживаться, а тело восстанавливать энергию.

— Какой ужас, — вытаращилась я, уверенная, что всё произошедшее было вчера, — когда я очнулась, то сначала не поняла, что происходит, и тебя рядом не было.

— Я был с тобой всё это время, хотел быть рядом, когда ты очнёшься, но стоило отойти по срочным делам… — на Маркуса нахлынула злость вперемешку с обидой.

Мне захотелось утешить его, ведь ничего страшного не произошло. Я придвинулась и нерешительно обняла его, он в ответ сжал меня в объятиях, и я тут же почувствовала от вампира столь сильное нежное чувство, что невольно смутилась и улыбнулась. Никогда не могла представить ничего подобного.

— А как Син и остальные?

— Некромантка кое-как пришла в себя и уехала, прихватив с собой мою книгу.

— Куда это?

Маркус пожал плечами.

— Не знаю, сказала, что займётся наконец своими делами. Но пообещала вернуться за своим долгом, когда придёт время.

Впрочем, почему я удивилась? Её часть сделки выполнена, она не вампир и с нами её ничего не связывает. Тем более она говорила что-то об ордене. Да и отношения у нас с ней были не очень, если уж на то пошло.

— А Теали и Корвин?

— Они ещё тут, хотят кое-что тебе сказать.

— Что?

— Узнаешь, когда поговоришь, — загадочно пояснил он.

— А как мои друзья? — прошептала я, осознав, что они остались единственными людьми в толпе вампиров.

— Мы их съели, — будничным тоном сообщил Маркус.

Внутри похолодело, а в глазах поплыли пятна. В висках запульсировало, и мне стало дурно. Маркус резко изменился в лице.

— Ну прости, неудачная шутка, согласен.

— Вот вообще не смешно, — вспылила я, скрестив руки на груди, чем вызвала очередную улыбку.

— Живы твои друзья, они где-то внизу. Ну, кроме новоявленной вампирши, она сидит в комнате и никого не хочет видеть.

Совесть опять кольнуло ледяной иголочкой. Имела ли я право просить вернуть её вампиром? А что, если умереть для нее было бы предпочтительнее?

— Мне нужно с ней поговорить.

Лицо Маркуса ничего не выражало, но я опять ощутила волну беспокойства.

— Амелия, милая, ты ещё очень слаба. Не уверен, что время для подобных бесед подходящее.

— А вдруг ей ещё хуже? Она мне очень дорога, ну пожалуйстааа, — протянула я, сделав самое милое выражение лица, на которое была способна.

Я ощущала, что он боролся с собой, но проиграл.

— Ладно. Но в случае чего ты возвращаешься в кровать и лежишь, пока я не буду уверен, что с тобой всё в порядке.

— Согласна.

До комнаты меня вели за ручку. Сначала я возмущалась, но ещё раз приложившись об косяк и чуть несколько раз не упав, я поняла, что помощь мне очень даже не помешает. По лестнице так и вовсе вампир спустил меня на руках. Подведя меня к двери этажом ниже, он молча кивнул и облокотился на стену.

Я тихо постучала, но мне никто не ответил. Неуверенно пожевав губу, я толкнула дверь и медленно вошла по стеночке.

Комната оказалась похожа на гостевую. Выполненная в коричневых тонах с использованием деревянных элементов и резной мебели, она оказалась довольно уютной. Шторы были занавешены, но балконная дверь открыта нараспашку, наполняя комнату свежим воздухом.

На высокой кровати лицом к окну лежала женская фигура в грязной мантии с огромным бурым пятном засохшей крови на спине. На ткани примерно в районе сердца красовалась дыра. Девушка не шелохнулась, но я отчётливо видела, что она дышит.

Осторожно обойдя кровать, я села в кресло около окна. Ирмис не спала, она просто лежала, глядя в одну точку. На грязной коже были заметны борозды от стекавших ранее слёз. От увиденного к горлу подступил комок, а внутренности словно окутало ледяными щупальцами и сжало.

— Ирмис, — позвала я тихо, чуть не плача сама.

Медленно она перевела на меня взгляд тусклых глаз с еле заметным красным отблеском, но ничего не ответила.