Неидеальная Чарли Тэйр

Как ни странно, подавальщик появился немедленно и, через головы соседей, перекрикивая разговоры, огласил разом все меню:

– Красное и белое вино с пряностями, овсяный взвар, теплый имбирный эль и ванильный пунш с бренди. Что нести?

– Смотри-ка, – тихонечко проговорила я Ноэлю, – конечно, не новогоднее печенье, но вкусы-то похожи.

Скрыв смешок за кашлем, он попросил принести нам горячее красное вино и заявил, что проникаться новогодним настроением стоит вдвоем. Вскоре перед нами выросли высокие глиняные кружки с горячим, пахнущим корицей алкоголем, встала тарелка с острыми орешками в перцовой обсыпке – традиционной шай-эрской закуской. Я с интересом проследила, как Ноэль, попробовал напиток, с уважением кивнул и отставил кружку.

– Чувствуешь, что в тебя проникает праздничный дух? – пошутила я.

– Пока нет, но вино хмельное.

Я аккуратно отпила из своей кружки. Вино действительно оказалось крепким и пряным на вкус. По горлу прокатился горячий комок, упал в желудок. Внутри растеклось приятное тепло, а в голове мгновенно стало легко.

– Что скажешь? – Ноэль прихлебнул угощение и ленивым жестом убрал с лица выбившиеся из косы разноцветные пряди. – Чувствуешь приближение смены времен?

– Пока я чувствую, что начинаю очень быстро хмелеть, – призналась я. – Вообще, чтобы ощутить себя настоящим шай-эрцем, ты должен сыграть в застольную игру.

– То есть тихо-мирно выпить вы не любите, обязательно нужно напрягаться, – хмыкнул он.

– Это называется «развлекаться»! – рассмеялась я. – После таких игр люди сближаются, вместе ночуют под столом, иногда встречаются лицами в одной тарелке.

– И часто ты играла в застольные игры?

– С мужчиной – ни разу, – призналась я. – Сыграем в пять честных ответов? Задаем друг другу по пять откровенных вопросов, на которые нужно дать абсолютно честные ответы. Тот, кто не хочет отвечать, опустошает свой бокал.

– Теперь я понимаю, почему после игр вы встречаетесь лицом в тарелках, – хмыкнул он и с улыбкой кивнул: – Дамы вперед.

– Твоя стихия в магии? – не раздумывая ни минуты, спросила я о том, что страшно хотела узнать, но боялась показаться бесцеремонной.

– Свет, – без колебаний ответил он и с выразительной улыбкой отсалютовал мне кружкой. – Воздержись от комментариев.

Ирония заключалась в том, что с первородного языка «Коэн» переводилось как «башня тьмы».

– Я очень стараюсь, – с трудом удерживаясь от смеха, согласилась я.

– Почему мертвые языки? – между тем задал Ноэль следующий вопрос.

– В Ос-Арэте учат или высшую магию, или абсолютно бесполезные в жизни вещи. Магического таланта мне не досталось, с живыми языками тоже возникают сложности, но мертвые – абсолютно моя тема. Они не меняются, застыли во времени, и в них легко разобраться. Если ты услышишь, как я говорю на первородном, то точно влюбишься!

– Скажи, – кивнул он.

– Что? – чуточку обалдела я.

– Что-нибудь на первородном.

– Не боишься влюбиться? – ухмыльнулась я.

– Не вижу в этом ничего плохого, – улыбнулся Ноэль.

Для храбрости я отхлебнула пьянящего вина, потому как ухмыляться, конечно, была способна, но справиться с грохочущим в груди сердцем – не удавалось. Ирэна Чейс, пусть она и помянута не к месту, утверждала, что алкоголь расслабляет. Видимо, поэтому она практически никогда не расставалась с маленькой золотой флягой.

– Хорошо… – Я обтерла вспотевшие ладони о колени и произнесла на древнейшем языке: – Рядом с тобой мое сердце трепещет.

Показалось, что в питейном зале вдруг сделалось очень тихо, словно все разговоры и гул голосов исчезли и мы остались одни, спрятанные за пологом безмолвия и невидимости. Не отводили друг от друга взгляда. В лучистом свете глаза Ноэля блестели, на чувственных губах блуждала едва заметная улыбка. Почти уверена, он меня понял.

– И никакого самобытного акцента, – вымолвил он, подтверждая догадку.

– Ты уже влюбился? – усмехнулась я.

– Мне просто интересно, что ты сделаешь, если услышишь положительный ответ? – Он хитро сощурился. – Сбежишь?

– Вполне вероятно, – согласилась я.

– Твоя очередь спрашивать, принцесса, – легко вернулся Ноэль к игре.

– Маэтр Коэн? – с вопросительной улыбкой коротко спросила я.

– Услышала, значит, – усмехнулся он, мгновенно припомнив разговор у декана и появление куратора, обратившегося к Ноэлю этим уважительным словом. – Наша семья довольно известна на полуострове.

Он замолчал.

– И все?

– И у нас сложные отношения.

– Между собой?

– В том числе, – коротко договорил он, давая понять, что если приоткрыл чуточку дверь в личное, то не надо пытаться открывать ее ногой. – Кто научил настоящую леди, дочь уважаемого посла, так задорно сквернословить?

У меня вырвался испуганный смешок. Я ожидала любого вопроса, но не о своем словарном запасе бранных ругательств, который вообще-то тщательно скрывала. Но, как говорится, иногда характер лез даже из ушей.

– Ты удивишься, какие цветистые выражения знают скромные гувернантки и чопорные преподаватели по этикету, если их разозлить.

– Ты была хулиганкой, принцесса?

– Я могла быть невыносимой, – согласилась я и тут же бросила очередной вопрос: – Почему ты приехал в Шай-Эр?