Неидеальная Чарли Тэйр

В конце концов за разговорами в темноте мы оба заснули, проснулись только чудом в середине ночи. Северянин спешно собрался. Оказалось, что домовик из вредности успел утащить брошенный в кресле шарф в знаменитую черную дыру и выволок ботинки гостя из-под кровати ровнехонько на ковер в центр комнаты. Этакое воспитание аккуратности в девицах и парнях старшего возраста. Хорошо, до пальто, оставленного в ванной комнате, не успел добраться! Ноэль ушел через дверь в сад, как и посоветовала моя сердобольная проницательная подруга, и неприятностей не случилось.

Утром я наводила порядок на столе, пытаясь посчитать, сколько самописных перьев, сброшенных на пол, успело исчезнуть и какие учебники домовик попрятал по комнате, как любил это делать. Заглянула в ящичек со снадобьями, оставленный тут же. Флакон с каплями от мигрени спокойно терся стеклянными боками с остальными снадобьями. Впопыхах я сунула Зои средство от неприятностей после взрослых приятностей!

– Проклятие! – пробормотала испуганно, с грохотом задвигая на ящичке крышку.

На завтрак Зои спустилась свеженькая, румяная и, как всегда, веселая.

– Как самочувствие? – осторожно поинтересовалась я, когда она уселась за стол на обычное место.

– Превосходно! – улыбнулась подружка. – Ты мне дала волшебные капли от мигрени!

– У тебя вчера была мигрень? – с другого угла с нажимом вопросила Вербена. – Почему ты не пришла за снадобьем ко мне?

– Чарли сама предложила, – немедленно нашлась Зои, посылая в мою сторону предупреждающий взгляд. – Очень настаивала! Буквально в руки пихнула! Да, Чарли?

– Срок годности к концу подходил, – на ходу сочинила я и, стараясь не смотреть в сторону будущего зверомага, быстро прихлебнула из чашки травяной чай.

– Средство оказалось чудеснейшим! – похвалилась Зои. – Двадцать капель выпила и через пять минут заснула как убитая. Какая головная боль? Я вообще ничего не чувствовала!

– В смысле, заснула? – опешила я.

– В самом прямом, на подушке и под одеялом, – пояснила Зои с такой интонацией, словно разговаривала с круглой дурочкой. – Спала как младенец!

Выходит, что снадобье Вербены спасало от детей старым добрым способом, каким вообще можно спастись от многих неприятностей в жизни: здоровым крепким сном. У спящего человека шанс создать себе проблемы стремится практически к нулю. Естественно, если он заснул в своей спальне на кровати, а не на парковой скамейке или в чьем-нибудь шкафу.

– Вообще-то, ты могла не проснуться, – оскорбленная тем, что в доме кто-то болел, а она никак не поучаствовала в процессе лечения и выздоровления, фыркнула Вербена. – Снадобья с истекающим сроком годности имеют свойство вводить людей в летаргический сон.

– Ой, девочки! – заговорщицки зашепталась соседка Олеандры, придвигаясь к столу, и оглянулась через плечо, проверяя, одни ли мы в столовой. – Сегодня утром кухарка с горничной сплетничали, что ночью кто-то ходил по саду. Представляете?

Я почувствовала, как у меня начинает мелко дергаться веко.

– Может, это призрак? – предположила Зои, бросив на меня хитрый взгляд.

– Кухарка говорит, что это был мужчина. Живой! – уверила сплетница. – Проваливался в снег и ругался на каком-то тарабарском. Видимо, пытался залезть в дом, а у него ничего не получилось. Но мадам Прудо не поверила. Сказала, что очень чутко спит и услышала бы, если бы кто-то матерился у нее под окнами.

– Точно призрак, девочки…

– Прошедшего Нового года, – фыркнула я себе под нос.

– Кстати, Чарли, у синего шарфа приключение закончилось благополучно? – конечно, не удержалась любимая подруга от подколки.

– У синего шарфа приключение закончилось в лапах домовика, – недовольно буркнула я, одарив ее самым страшным взглядом, на какой была способна. А способна я выдать целый калейдоскоп: от ужасающих до уничижительных.

В воскресенье утром я стояла в храме возле брачного алтаря и с нервным нетерпением поглядывала то на высокие тяжелые двери святилища, то в карманные часы. Алекс опаздывал на полчаса. Утренняя служба подошла к концу. Прихожане давно разошлись, и в молельном зале воцарилась гулкая тишина. Эхо подхватывало любой шорох, отражало от стен и возвращало таинственным шелестом.

Сквозь стеклянный купол вниз падали полупрозрачные солнечные лучи, рисующие на каменном полу божественные символы. В столпах света плавала пыль. Отчего-то умиротворяющая обстановка вкупе с пониманием, что Александр Чейс поступил в своем репертуаре отборной скотины и забыл про ритуал, злила еще сильнее. Или же не забыл, а просто не явился, посчитав, что в ясное воскресное утро можно найти дела важнее, чем разрыв брачной нити с бывшей невестой.

Святой отец, взявшийся развязать нить, что-то тихо обсуждал с парой, верно, будущими молодоженами, и изредка бросал на меня сочувственные взгляды. Когда разговор закончился, он вернулся к ритуальному алтарю. Было очевидно, что Алекс не явится и я жду из чистого упрямства.

– Возможно, лучше отложить? – мягко предложил храмовник.

– А одна я не могу провести ритуал? – на всякий случай уточнила я.

– Развязать нить может только тот, кто завязал.