- Девушка! Девушка! - настойчивый голос заставил снова посмотреть на медсестру, приводившую меня в сознание. - С вами всё в порядке? Девушка!
- Больно, - разлепив сухие губы, с трудом проговорила. Язык слушаться не желал. - Живот. Больно. Ребёнок...
- Беременная?! - тут же всполошилась девушка и громко крикнула. - Звоните в гинекологию! Тащите каталку. Нужно срочно её осмотреть!...
- Ребёнок... - тихо продолжала шептать, снова погружаясь во тьму. - Больно...
Дальше осталась только темнота. И страх. Страх, что я могу лишиться одного единственного маленького кусочка своего личного счастья из-за навязчивых идей двух
Снова открыла глаза уже в палате. Перевела взгляд на капельницу и тянувшиеся от неё к руке трубочки. Глубоко вздохнула и поморщилась от ноющих, неприятных ощущений внизу живота и в рёбрах.
Попробовала пошевелить рукой. Получилось так себе. Но пустоты внутри себя не чувствовала и была маленькая, совсем крохотная надежда на то, что с моим малышом всё в порядке. И что я по собственной глупости не потеряла свой шанс на относительно счастливую жизнь.
Рядом раздалось сдержанное покашливание. Удивлённо сморгнув навернувшиеся на глаза слёзы, слегка повернула голову и встретилась с сердитым взглядом зелёных глаз. Максим сидел на стуле, рядом с моей кроватью, скрестив руки на груди. Он выглядел обеспокоенным, раздражённым и до смешного взъерошенным. На соседней койке дремала Надя, с вернувшись в клубок. Она была накрыта сверху пиджаком, явно принадлежащем Краснову.
Невольно стало завидно. До саднящего чувства внутри, до закушенной губы и новой порции слёз. Видимо, организм настолько ослаб, что нет сил даже сдерживать бушующие внутри эмоции.
Прикрыла глаза и хрипло спросила:
- Как ты тут оказался?
- Мимо пробегал, - шёпотом откликнулся Максим. В голове слышалась злость, но кричать он не мог, боясь разбудить Надежду, да и явно сдерживаясь из-за моего состояния. - Ты можешь мне объяснить, какого хрена продолжала с ними говорить, вместо того, что бы просто позвать на помощь?
- Наверное, того же самого, который заставлял меня надеяться, что Лёша измениться, - попытка пожать плечами привела к болезненным спазмам в мышцах. - Что со мной случилось?
- Они толкнули тебя к лестнице. Повезло, что в этот момент открылся грузовой лифт, и Инга не смогла толкнуть тебя именно в сторону степеней. Ты ударилась о перила, отшатнувшись, запнулась об каталку с едой и ударилась головой об колёсико, - как можно более спокойно проговорил Краснов и устало вздохнув, потёр лоб. - Юль, как же ты так? Врачи сказали, что у тебя была угроза выкидыша. Стресс, удар, слабость... Ты вообще понимаешь, что тебя на сохранение положили?!
- Не кричи, - едва заметно поморщилась. Но осмыслив услышанное, встрепенулась и спросила то, о чём так волновалась. - Ребёнок в порядке? Да?!
- Да, - как можно более мирно ответил Макс и взял меня за руку, успокаивающе поглаживая холодные пальцы. - С ребёнком всё в порядке. Тебе повезло, что они напали в больнице. Хотя если бы ты скатилась с лестницы, результат мог бы оказаться куда более печальным. Андрей Станиславович обещал зайти через час где-то, может позже. Но просил тебя не беспокоить и не нервировать.
- Это лучшее, что я услышала, - улыбнулась и прикрыла глаза, сумев наконец-то расслабиться.
- Не сомневаюсь, - иронично усмехнулся Максим. Погладив меня по щеке, спросил. - Что дальше делать будешь?
- Пока не знаю, - устало вздохнула и покачала головой. - И предпочитаю не задумываться, честно. Но я больше не хочу оставаться один ан один с Алексеем.
- Он тебя любит...
- Плевать, - мотнула головой, чувствуя, как снова подступают слёзы. - Оставь меня одну, пожалуйста. Мне нужно... Мне нужно успокоиться.
- Хорошо, - Краснов поднялся со стула и подошёл к Наде. Разбудив её, увёл сонную девушку из палаты, осторожно прикрыв за собой дверь. И как только они оставили меня один на один со всем, что творилось в душе я сжала руки в кулаки и практически завыла, чувствуя, как внутри всё скручивает от пережитого страха, боли и злости.
Копившееся напряжение. Усталость. Стресс. Гнев. Обида. Боль. Месть. Желание ударить. Опасения. Страхи. Угрозы.
Это лишь малая толика того, что мне приходилось чувствовать и даже скорее напоминает отголоски, не отражающие и сотой доли настоящих эмоций.
Я ревела. Выла. Плакала и билась в истерике. Мне хотелось расцарапать грудь ногтями, разодрать саму себя и вырвать сердце. Безумные мысли.
Но этого мне хотелось больше всего.
Истерика. Банальная, не объяснимая и такая спасительная. Возможно, я делала себе только хуже, но это помогало хоть ненамного скинуть сковывающее напряжение.