Неидеальная страсть

– Прощай, Фриц.

Беседа пришлась ему по душе. Разумеется, она права кое в чем, хотя у него были и другие причины позвонить ей. Этот короткий обмен фразами поможет достижению его целей, однако Фрица удивило, что бо́льшую часть непродолжительного разговора он был вполне искренен. Его радовала возможность возобновить общение с Хеди.

Он набрал еще один номер и услышал на другом конце прямой линии протяжный голос.

– Полковник, я должен тебя поздравить, – сказал Фриц, притворившись ликующим. – Тебе известно, что я в твоем распоряжении для всего, что тебе потребуется…

Несколько дней назад его друга Перона назначили министром труда. И план Перона, представленный на том заседании ГОО, начал обретать форму. Стартовала политическая карьера полковника: теперь в своем кабинете он будет воплощать в жизнь благодеяния, необходимые для привлечения трудящихся масс на свою сторону. Это – способ получить голоса избирателей, поддержку и доверие.

39

Одиночество – удел всех выдающихся умов.

Артур Шопенгауэр

Лос-Анджелес, июль 1945 г.

Телефонный звонок Фрица застал ее врасплох. Она хорошо знала бывшего мужа, он всегда преследовал определенную цель, даже если и скрывал это. Так или иначе, но прошло немало времени, и у Хеди выработался некий рефлекс, побуждавший ее забывать плохие моменты жизни – такая вот форма самозащиты, когда некоторые воспоминания сохранялись лишь в редко используемой части памяти.

В то утро ей не нужно было появляться на студии «Метро», где снимали «Странную женщину». В образе главной героини Хеди должна была воплотить своевольную и подлую девушку с невинной внешностью и дьявольским умом, нагло манипулирующую мужчинами. Хеди чувствовала вину за то, что отчасти отождествляет себя с этой карьеристкой и приспособленкой.

Она выбирала наряд и макияж для поездки на студию «Коламбия Пикчерз», где у нее должны были взять интервью в телешоу. В том, что касалось гардероба, Хеди доверяла только себе, ей не требовались консультанты, которых «Метро» присылала ей периодически или перед важным мероприятием. В некоторых случаях ей нужна была разве что помощь горничной, к тому же она не чувствовала себя комфортно, когда приходилось использовать много аксессуаров и косметики: Хеди сознавала, что и без них выглядит прекрасно. Она выбрала темно-синее облегающее фигуру платье в сочетании с соблазнительными длинными перчатками. Многим ее коллегам льстила забота студий, окружавших их консультантами, помощницами, водителями, парикмахерами, визажистами, портнихами, садовниками и другими сотрудниками, способными решить мельчайшую проблему.

Эпоха телевидения вторгалась в американские дома, и Луис Майер не упускал возможности рекламировать с его помощью свои фильмы. Пытаясь создать собственную телевизионную сеть, он обращался к действующим в эфире каналам. На съемочной площадке Хеди попросила операторов делать только крупные планы; хотя ее новая беременность была едва заметна, она весьма тщательно заботилась о своем имидже, ведь он составлял важную часть ее оборотного капитала.

Брак с актером Джоном Лодером внес в ее жизнь немало спокойствия. Хеди требовалось оставить позади полное одиночество и чувство внутреннего уединения, которое преследовало ее с подросткового возраста, несмотря на то, что она была постоянно окружена поклонниками.

С момента прибытия в Соединенные Штаты она снялась в более чем в двадцати фильмах. Хеди Ламарр стала знаменитостью, торговой маркой, она наслаждалась благами, которые принесли ей деньги и слава, а ее окружение было готово удовлетворить любую прихоть. Кроме того, она пользовалась вниманием и уважением правительства, имела возможность развивать свои технические проекты и получать консультации по поводу своего изобретения от квалифицированных ученых и военных в Вашингтоне. И еще она наконец-то обзавелась семьей. Но даже теперь Хеди ощущала какую-то пустоту, которая, как ей казалось, прочно укоренилась в душе.

40

Держаться за гнев – все равно что пить яд и рассчитывать, что умрет другой человек.

Будда

Нью-Йорк, август 1945 г.

Улицы бурлили, тысячи горожан вышли праздновать победу. Фриц наблюдал за ликующей толпой с роскошной террасы своего номера в отеле The Pierre, его любимой гостиницы на Манхэттене, занимавшей почти весь квартал на пересечении 61-й улицы и Пятой авеню, напротив Центрального парка. Он глубоко вздохнул и осмотрел в зеркале свой смокинг; Фриц привык иметь дело с самыми разными людьми, и его уверенность в себе во многом зависела от того, какое влияние он оказывал на других. Ему доводилось замечать, как пугает могущественных персонажей одно только его присутствие. Ничто не могло изменить его характер, однако в глубине души он сомневался в том, что собирался теперь сделать.