Неидеальные мы

Вы, наверное, думаете: да успокойся, чувак, подумаешь, соседский парень! Пожалуй, пришла пора рассказать вам о Кайо, мальчике из квартиры номер пятьдесят семь.

К нашему дому прилегает большая зона отдыха с абсолютно нетронутым теннисным кортом (ну серьезно, кто здесь играет в теннис?), видавшей виды детской площадкой и средних размеров бассейном, где в жару всегда многолюдно.

В детстве бассейн был моим личным океаном. Я часами плавал туда-сюда, разыгрывая сцены из «Русалочки». Именно там мы с Кайо и познакомились. Не вспомню, когда именно это случилось и как мы вообще завели разговор. Просто стали друзьями по плаванию, а все, что было до того, стерлось из памяти.

Толстого восьмилетнего мальчика никто не зовет жирдяем. Все считают тебя милашкой, щиплют за щеки и вечно на голубом глазу заявляют, как хотят тебя съесть. В хорошем смысле. Это странно, но все же приятно.

В восемь лет я не смущался бегать в одних плавках или прыгать в бассейн «бомбочкой» и всех забрызгивать. В том возрасте такое нормально. Так мы с Кайо и подружились. Мы никогда не были одноклассниками (он ходил в частную школу на другом конце города), но я всегда знал: если жарко, то спущусь вниз, а там меня уже ждет Кайо, чтобы поплавать вместе. Дождливые дни я терпеть не мог.

Мы никогда не вели беседы. Дети вообще в бассейне не разговаривают. Мы визжим, ныряем и соревнуемся, кто дольше просидит под водой. Вдобавок в любой момент из окна могла выглянуть мама Кайо, позвать его домой – и веселью конец. Она относилась именно к таким родителям – что орут из окна.

Где-то посреди всего этого веселья случился день, который навсегда остался в памяти. Мне было лет одиннадцать, мы почти весь полдень проиграли в акул и пиратов (я был пиратом, Кайо – акулой), и внезапно я без малейшего страха заявил: «А давай поиграем в русалок?»

Больше никто из детей не знал, что я люблю играть в русалок. Это было что-то очень личное. Я боялся, другие мальчики не оценят, если выяснят, что, ныряя под воду, я представляю себя Ариэль и тоже якобы держу на самом дне бассейна собственную коллекцию вилок, зеркал и всякой всячины.

Кайо же улыбнулся, скрестил ноги, изображая хвост, и ушел под воду. Не стал выяснять правила, не стал подчеркивать, что он непременно русал, а не русалка. Друг просто подхватил мою глупую фантазию, и мы до темноты играли в русалок. Лучший день в жизни.

После все слилось в один размытый вихрь. Чем старше я становился, тем больше стеснялся ходить перед Кайо в плавках. Сам не понимал, что со мной такое, но в двенадцать я уже не появлялся у бассейна без футболки. А в тринадцать и вовсе зарекся туда ходить.

В этом возрасте мое тело начало меняться, повсюду стали расти волосы, и появилась эта странная тяга поцеловать кого-то в губы. Мне хотелось, чтобы первым стал Кайо.

Даже нелепо, насколько сильно я в него влюбился. Но я ему совсем не ровня. Все равно что втрескаться в певца любимой группы: можно лишь наблюдать за ним издалека и мечтать.

Теперь-то понимаете всю глубину моего отчаяния? Толстый, гей, еще и влюбленный в парня, который даже на мое приветствие в лифте не отзывается. Все может пойти наперекосяк. Да все точно пойдет наперекосяк. Не успеваю я придумать план побега, как раздается звонок в дверь и мама идет открывать. А я, разумеется, еще сильнее потею.

Ну вот, началось.

День 1

– Заходи, заходи, – говорит мама, буквально втягивая Кайо в квартиру и поправляя ему челку.

Границы, мам. Границы личного пространства. Не забывай.

Я думал, Кайо придет со своей матерью и длиннющим списком инструкций. Но нет, явился сам по себе.

– Родители утром улетели в Чили первым же рейсом, – объясняет он моей маме.

Они минуты две ведут разговор, пока я просто молча торчу рядом. А еще стараюсь поменьше потеть и вести себя нормально.

– Сын! Помоги ему с чемоданом, – говорит мама, щелкая пальцами у меня перед носом и возвращая в реальность.

Реальность, где я закатываю в свою комнату огромный, с леопардовым принтом чемодан, полный одежды моего горячего соседа, с кем мне, кстати говоря, жить следующие пятнадцать дней. Глубоко вдыхаю и завожу багаж в угол, между шкафом и моим столом. Делаю еще один глубокий вдох, чтобы успокоиться.

– Прости, что столько вещей. Это все мама, – говорит Кайо, из ниоткуда возникая на пороге комнаты. Я слегка вздрагиваю, но прячу нервозность за натянутой улыбкой.

Молчу, не знаю, что сказать. Мне хочется блеснуть чувством юмора, но из трех шуток, которые приходят на ум, для понимания двух требуется хорошо знать сериал «Друзья», а третья почти наверняка оскорбила бы мать Кайо.

– Ребята! Обедать! – зовет нас мама, невольно выручая меня из неловкой ситуации.

– Я на секунду в душ и сразу приду! – кричу в ответ я, оставляю Кайо в комнате, а сам бегу в ванную.

В душевой наконец-то получается вдохнуть свободно. Вода помогает расслабиться, и я более спокойно взвешиваю ситуацию. Я умею общаться с людьми, я добрый, приятный (ну, наверное). А Кайо – просто гость.