Неидеальный Джон против неидеального мира

Джон не слышал, что говорил ему хулиган, но чувствовал давление. Кровь прилила к вискам и пульсировала, перед глазами стояла темная пелена. Он не смотрел назад, а просто двигался спиной. Джон хотел повернуться и убежать, но помешало каменное ограждение заброшенного колодца, в которое он уперся. Когда Джон летел вниз, он уже не слышал криков в свой адрес. Он не видел разъяренное лицо задиры. Теперь он ни о чем не думал. Он крутился в воздухе, ожидая встречи с водой на дне колодца.

***

– Это умопомрачительно! – в кабинет Джона и Энн ворвался мистер Стюарт. – Мистер Хилл и все члены совета директоров в восторге! Я ни разу не видел таких эмоций у боссов, а я вообще не думал, что они способны их испытывать. Большие люди скупы на эмоции, поэтому они и большие.

Энн посмотрела на Джона, он сидел смирно и не показывал своих чувств. Он никогда не показывал их, как и те, про кого говорил мистер Стюарт.

– Этот календарь – дизайнерская находка, он визуально легкий, в нем так мало элементов и лишних знаков, это прекрасное минималистичное решение, вызывающее восторг. Синий логотип на белом фоне, числа и названия месяцев и ничего более, но в таком филигранном исполнении, что невозможно оторваться. Вы сделали что-то потрясающее, раз смогли впечатлить такого рассудочного человека, как мистер Хилл.

Энн радовалась, хотя ни одна ее наработка не была использована в итоговом календаре, о котором говорил мистер Стюарт. Она смотрела на Джона и радовалась за него. Ее реакция не поддавалась объяснению: она всегда хотела добиться высот в дизайне, а тут зеленый стажер обскакал ее. Джон не отводил глаз от мистера Стюарта, и то, как он смотрел на высокого мужчину с редкой сединой на волосах, восхищало ее еще больше. Джон был спокоен, словно ему говорили о бытовых вещах, а не восторгались его первой работой на должности дизайнера. Энн наконец-то призналась себе, что ее влечет к Джону необъяснимым образом. Он ей нравится. Ей нравится его мудрый взгляд, говорящий о богатом жизненном опыте, ей нравится его спокойствие и запах. Она не сразу отметила его аромат, но когда услышала его, то возжелала быть ближе.

– Мистер Хилл выражает благодарность за проделанную работу. Также он рассчитывает, что ваша команда и дальше будет создавать подобные шедевры.

Мистер Стюарт пожал Джону руку и удалился.

После ликований тишина в кабинете стала еще более очевидна. Энн и Джон мало разговаривали друг с другом, но их молчание не было таким ярким, таким громким, как сейчас.

– Мистер Рид, я поздравляю тебя!

Энн подошла к Джону, чтобы пожать ему руку, но вместо рукопожатия он вскочил и поцеловал ее в губы. Этот поцелуй был внезапным, как удар шокером. Джон и Энн потерялись где-то между сном и реальностью, словно поцелуй был в их мечтах, а не наяву. Когда Джон отпрянул от губ Энн, он посмотрел ей в глаза и покраснел. Джон занервничал и попятился от Энн, как однажды пятился от Майкла. Парень боялся, что она сейчас набросится на него и станет размахивать кулаками. Джон никогда не целовался, а сейчас с ним что-то случилось, и он сделал это. Он сам не понял, как это произошло, и не ожидал от себя такого, а теперь смотрел на Энн потерянным взглядом, чувствуя жар во всем теле.

– Извини, я не хотел, это получилось само собой.

Энн смотрела на него и молчала. Ее молчание сводило Джона с ума, он очень хотел, чтобы она ответила хоть что-то, хотя бы накричала на него, но она просто смотрела, и это холодное молчание резало его изнутри, словно он проглотил кинжал. Джон запаниковал и как будто снова оказался на дне колодца по колено в холодной воде. В воздухе повисло напряжение, каждый боролся со своими демонами, и каждому казалось, что эта схватка длится вечность.

Не выдержав, Энн сорвалась с места и набросилась на «рыжего Джобса». Она обхватила его шею и потянула к себе, впиваясь в губы. Ее страсть сорвала ограничение, как необузданный конь однажды сшибает ограду и убегает на свободу. Энн и Джон сломали свои границы и теперь кружили в танце свободы.

– Давай сегодня отпразднуем эту новость? – едва оторвав свои губы, сказала Энн.

Джон не слышал ее слов, он выбрался из холодного колодца, точно птица вырвалась из тесной клетки. Он парил в небе и уже не видел земли. Джон потерял связь с телом, он стал легким. Он не чувствовал границ, он был безграничным, он в один момент растворился в мире. Он пропустил через себя и рождение, и жизнь, и смерть. Он коснулся самой сути, он понял какую-то тайну и тут же забыл ее, вернувшись в себя.

– Джон, давай сходим в бар и отметим твою победу.

– Но это не только моя победа.