Нейлоновая шубка

— Где касса? — спросил Корж, кладя на прилавок тугой, видавший виды планшет.

— Поглядите только, что делается на свете! — закричала Матильда Семеновна. — Сначала дорогие колхознички дерут с нас три шкуры за молоко, а потом набивают свои сундуки нейлоном!

— Хорошее высказывание! — кивнул головой Корж. — Оно способствует дружбе города с деревней. Приятно видеть за прилавком такую политически образованную даму.

— Это я необразованная?! Как вам нравится этот лектор научных и политических знаний! — возмутилась Матильда Семеновна, хлопая себя по ляжкам. — Вениамин Павлович, товарищ Гурьянов, что это все значит? Здесь же только приемный пункт. Если ему приспичило купить своей жене манто, пусть дождется, пока мы передадим вещь на прилавок!

— Товарищ Гурьянов, — тихо и зло сказал Корж, — объясните вашей дамочке, что за языком надо присматривать. Его нельзя оставлять без призору. И еще объясните, что я не люблю крика, фиглей-миглей, нахальства и базарной коммерции. Объясните — и быстро!

— Да, да! — засуетился вдруг Веня. — Извините нас! Вы правы. Есть недоработка в смысле ее воспитания. Большой, знаете, перегруз, давят на план, к тому же она ярая общественница — не хватает времени для шлифовки мировоззрения… Платите, пожалуйста, касса — налево!..

Корж вышел из фанерного закутка.

— У меня что — галлюцинация слуха на оба уха? — заверещала Матильда Семеновна.

— Тсс! — приложил палец к губам Веня. — Не кричите, вы не в автобусе!

Когда Корж вернулся в фанерный загончик, его ждала завернутая в бумагу шуба.

— Пусть ваша жена носит ее на здоровье, — сказал Веня. — Надеюсь, ваши свиньи в полном порядке? Жиреют на кукурузе! Как скоро вы порадуете страну новым рекордом?

Корж взял покупку и вышел из магазина.

— Нет, какой нахал! — продолжала бурлить Матильда Семеновна. — Ему не нравится мой моральный облик! А вы тоже хороши, Вениамин Павлович! Продали какому-то вахлаку замечательную вещь! Вы так испугались, будто он полковник из ОБХСС!

Веня снисходительно улыбнулся.

— Ваше счастье, Матильдочка, — сказал он, — что у меня хорошая зрительная память. Вам известен этот человек? Это же прославленный свиновод! Недавно его портрет был помещен в «Правде». Вы знаете, чьи портреты печатает «Правда» на первой странице? Если бы Афанасий Корж пожаловался, мы бы живо вылетели отсюда…

— Подумаешь! На меня однажды жаловался руководитель джаза — и то ничего!

— Милая Матильдочка, я давно говорил, что вам нужно повышать свой идейный уровень. Посещайте хотя бы кружок текущей политики!

— Не приставайте ко мне! Учеба не лезет в мою голову. Как только лектор начинает читать что-нибудь научное, меня ударяет в сон…

— И с такими кадрами я должен работать! — сказал Веня. — Вы же совсем темная женщина. Каптар, снежный человек!

— Ай, идите вы! — сказала Матильдочка. — Какая я снежная. Я же брюнетка!

— Каптары тоже не блондины! — сердито ответил Веня.

В эту минуту в загончик ворвалась Инга Федоровна.

— Успела?! — прокричала она с порога.

В фанерном закутке стало тихо.

— Что же вы молчите? Матильдочка?! Вениамин Павлович!

— Бедная Ингочка, — вздохнула Матильда Семеновна. — Приди она на десять минут раньше…

— Шубки уже нет? Ну, скажите, не тяните! По глазам вижу, что ее уже нет!

— Мы сделали все, что могли! — сдержанно сказал Веня.

— Продали? — в крайней ажиотации воскликнула Инга Федоровна. — От вас я не ожидала такого предательства!

— Обстоятельства были сильнее нас, — глубокомысленно сказал Веня.

— Порядочные люди так не поступают! Не могли обождать десять минут! Это бесчестно! Некрасиво! Я вам никогда не прощу!

— Ингушка, вы знаете, как я вас люблю, — сказала Матильда Семеновна. — Для вас я готова сделать больше, чем для родной матери. Но я и пикнуть не успела, как этот свиновод заграбастал манто!..

— Какой свиновод? — удивилась Инга Федоровна.

— Самый знаменитый!

— Подумайте только, что делается в сфере товарного обращения. Инга Федоровна ходит в букле, а жена какого-то Коржа в Белой Кринице или Черной Балке будет щеголять в импортном нейлоне! — сказал Веня.

— Где же справедливость? — спросила Матильда Семеновна.

— Это шубка нужна ей как корове полупроводники, — поддержал компанию переводчик-полиглот.

— Ничего не поделаешь, таковы гримасы товарооборота! — сказал Веня.

Наступила траурная пауза.

— Если бы вы знали, сколько у меня в этом месяце неприятностей! — пожаловалась Инга Федоровна. — У мужа тяжелый сердечный приступ, красильщица испортила демисезонный костюм, а тут еще шуба. Никаких нервов не хватит!

— Возьмите себя в руки, — посоветовала Матильда Семеновна. — В конечном счете здоровье дороже всего!

Кира Степановна, молчавшая до сих пор, сказала с трогательной доброжелательностью:

— Я не знаю вас, дорогая. Но я вполне разделяю ваше горе. Хотите, дам дружеский совет? Вы молодая, предельно обворожительная женщина…

— В последнее время я очень плохо выгляжу, — сказала жена адвоката, глянув на Себастьянова.

Переводчик-полиглот бросил ответный взгляд на гордую грудь Инги Федоровны и, приподнимая шляпу, сказал:

— Вы выглядите, как Сильвана Пампанини!