— Не волнуйся, дивчина, — весело отозвался Корж, — доставим вас вовремя и в самом что ни есть лучшем виде!
Когда мотоцикл выскочил из-за пригорка, Корж увидел свинарник, и распахнутую дверь, и дым, валивший наружу. Свиновод газанул и чуть было не врезался в стену.
…Спичка, оброненная Акундиным, сделала свое дело. Сначала загорелся клок сена. Затем робкий огонек окреп и от него заплясали синие язычки на лужице спирта. По спиртовой артерии язычки доплясали до угла и здесь вовлекли в свой грозный хоровод рейки, сложенные для ремонта перегородок.
…Корж бежал по свинарнику, стаскивая на ходу кожаную тужурку. Прикрываясь ею как щитом, он ринулся на пламя. Кожанка не сбила огня.
— Шубку давай! — рявкнул Корж.
Катерина на мгновение заколебалась. Корж сорвал с жены нейлоновое диво и, распластав, бросил на огонь.
Пламя не прорвалось сквозь нейлоновый заслон. Из-под шубки повалил сиреневый дым. Корж все сильнее прижимал ее к тлеющим рейкам.
Он отнял шубку, когда она была вконец испорчена.
— Жалко? — спросил Корж.
— Жалко, — созналась Катерина. — Теперь она уже ни на что не годится. Красивая была вещь.
— Как не годится? А Яхонту? На подстилку!
— Ты все шутишь!
— Тю! А что убиваться? Из-за шубки! Из-за нейлона? Та хай ему грець!
Катерина посмотрела на сильного, всегда веселого мужа и сказала:
— Хай!