Нейро-панк (СИ)

- Хорошо, - кивнул Соломон, - Конечно. Итак… На самом деле мы собрались здесь не из-за комиссара Бобеля. Он шишка Мафии, он опасен, он едва не убил меня, но ради него одного я бы не стал этого затевать. Нет, я позвонил ему лишь потому, что он – моя вторая неприятность, которую я должен устранить одновременно с первой и самой существенной. Если бы я этого не сделал, комиссар нашел бы меня позже, когда я не был бы готов к нападению. Так что я всего лишь ударил первым. Нет, комиссар, вы мне не интересны, я даже не испытываю к вам настоящей злости. Мы собрались здесь ради другого человека.

- Кого? – нетерпеливо спросил Маркес. Он уже выступил из круга сплошной темноты и теперь выглядел угловатой тенью, направившей на Бароссу столь же угловатую тень пистолета.

По существу, они все здесь были сборищем теней, целящихся друг в друга. Театр теней. В их окружении Соломон ощущал себя единственным живым человеком. Некстати вспомнилось древнее искусство театра теней, способное изобразить на растянутом экране контуры зданий, людей и животных. Соломон был в детстве на нескольких представлениях, до того, как полюбил кинематограф. Это было искусство иллюзии и обмана – сотканный из теней генерал с усами в мгновение ока превращался в беседку, а летящая птица – в конную статую или коренастое дерево.

Тени всегда непостоянны и лживы. Теням нельзя верить, ведь они бесплотны, они лишь оптическое явление, рожденное светом, оттиск реальности на растянутом театральном экране.

Наверно, поэтому он в детстве быстро разочаровался в театре теней. На киноэкране все казалось вещественным, настоящим, незыблемым. Реальным.

Соломон заставил эти мысли раствориться. Сейчас ничего существеннее и важнее этих теней для него не существовало.

- Нейро-маньяк, - сказал он и ощутил идущий над самым полом ледяной сквозняк, проникающий, казалось, прямо в костный мозг, - Человек, уничтоживший меня, находится здесь. И я поклялся, что он никуда отсюда не уйдет.

ГЛАВА 19

Коротышка Лью кратко выругался. На редкость не изобретательно, как для человека, столько лет проработавшего в Транс-Поле. Кажется, сообразил быстрее других. Несмотря на свою внешность и манеры, он умел делать верные выводы. Соломон всегда знал, что под фамильярностью «Пана» скрывался живой и острый ум прирожденного детектива.

- Это ведь не… не оно, правда? – спросил он, кивая в сторону Энглин, - Иначе ты не дал бы ему оружия. Это один из нас, да?

- Да, - подтвердил Соломон, - И мне очень досадно, что понял я это только сейчас. Мы так долго шли по следу неуловимого нейро-маньяка, что забыли основы, господа. Легче всего спрятаться не в тени, а в пятне света – особенно если ты сам несешь факел. Кто может стать лучшим нейро-маньяком, чем человек с жетоном служащего Транс-Пола?

- Прекратите, детектив Пять, - посоветовал комиссар Бобель, устало поправляя очки, но не опуская при этом оружия, - Ваша маниакальная страсть переходит все границы. Теперь вы видите, господа, что он и в самом деле оторван от реальности? Мы стоим здесь, пятеро служащих Транс-Пола, знающие друг друга много лет. И среди нас детектив Пять уже нашел одного члена Мафии и одного нейро-маньяка. Не много ли?

- Ничуть, - сказал Соломон, - И, согласитесь, есть в этом некоторая ирония. Мне только что пришла в голову мысль о театре теней. Об иллюзиях. У нас тут и в самом деле разыгрался настоящий театр. Со своими героями, злодеями и декорациями. Но в театре теней все построено на иллюзиях. Там нет ничего вещественного, осязаемого, постоянного. Есть только то, что мы видим и то, что, как мы думаем, мы видим. Например, сейчас мы видим шесть человек в темной комнате. Один из них преступник, а пятеро – детективы. Но что для теней значат чины и имена? Кем все мы являемся на самом деле? Кто среди нас жертва, а кто убийца? И кто мы все вообще такие?

Комиссар Бобель вздохнул, и Соломон едва не осекся. Наверно, сейчас он и верно выглядит настоящим психопатом. Надо заканчивать с этими безумными рассуждениями и переходить к сути. Но Соломон не смог заставить себя замолчать. Слова рвались из него, словно были порциями рисовой водки, выплескивающимися наружу после затянувшейся гулянки через сжатое спазмом горло. И ничего сделать с ними он не мог.

- Это все нейро-софт! Наше проклятье и наше благословение. Эссенция обмана, экстракт вековых человеческих иллюзий. Мы приняли его, как эликсир нового века, лекарство от душевной боли, разочарований, неудовлетворенности и скуки. Но был ли он на самом деле лекарством? Или это всего лишь мутная жижа, вылитая из перегонного нейро-куба, коварный наркотик, заставляющий всех нас галлюцинировать тенями?.. Оглянитесь, вокруг нас скоро не останется ничего реального, кроме покосившихся каменных стен. Мы обрели способность менять себя, подобно теням, но забыли, для чего она нам. И вот к чему это привело. Театр теней без единой постоянной формы, царство иллюзий, обмана и наваждений. В нем давно уже нет людей. Только их силуэты на экране.