Нейромантик

– Нет. Практикуйся, Кейс. Прямо сейчас. Вылезай в коридор...

Инфопространство, такое, как его преподносила Матрица, фактически почти не было связано с местом физического расположения деки. Включившись, Кейс оказался перед знакомыми очертаниями ацтекской информационной пирамиды Надзорной Комиссии Северного Побережья.

– Как дела, Котелок?

– Какие дела, Кейс? Я же мертвяк. Пока ты пропадал, у меня с этой "Хосакой" было достаточно времени, чтобы уяснить это.

– Ну, и каково это?

– Да просто никаково.

– И тебя это беспокоит?

– Того, что меня беспокоит, у меня как раз и нет.

– Как это?

– Был у меня один дружок. В русском лагере, в Сибири, отморозил себе большой палец. Ну, врачи и отрезали ему этот палец напрочь. Прошел месяц. И вот однажды ночью он никак не может уснуть, стонет и все время ворочается. Элрой, говорю я, что с тобой такое? Да палец чертов, говорит, чешется. Ну так почеши его, говорю я. Мак-Кой, отвечает он, это другойчертов палец. – Конструкт рассмеялся – точнее, Кейс догадался, что он смеется, потому что назвать смехом это было нельзя. Ощущение был очень неприятным – Кейса пробрал озноб, по его спине побежали мурашки. – Сделай мне одолжение, мальчик.

– Какое, Котелок?

– Когда ваши дела будут закончены, ты уж сотри, пожалуйста, ради бога, к черту этот конструкт.

Сионитов Кейс не понимал напрочь.

Аэрол на полном серьезе поведал Кейсу историю о ребенке, который вылупился из его лба и удрал в лес выращиваемой гидропонным способом конопли.

– Очь маленькая ребенок, друга, не длиньше твоей пальца.

Аэрол с силой потер ладонью гладкую кожу на лбу и улыбнулся.

– Это все ганджа, – объяснила Молли, когда Кейс пересказал ей эту историю. – Они не делают особой разницы между нормальным состоянием и обкуренным, понимаешь? Аэрол сказал тебе, что это произошло, – значит, это с ним произошло. Это не пустой треп, скорее, что-то типа поэзии жизни. Понял?

Кейс с сомнением на лице кивнул.

Сиониты, когда разговаривали с кем-нибудь, всегда старались до этого человека дотронуться, положить, например, руку на плечо. Кейсу это не нравилось.

– Эй, Аэрол, – позвал сионита Кейс, собираясь позаниматься с декой в коридоре. – Иди сюда, друг. Хочу показать тебе эту штуку.

Кейс протянул в сторону Аэрола троды.

Аэрол произвел медленный затяжной прыжок. Его босые ноги спружинили о вертикальную стальную стену, после чего он полностью остановил свое движение, зацепившись пальцами свободной руки за вентиляционную решетку. В другой руке сионита была прозрачная канистра с водой и сине-зелеными водорослями. Он спокойно мигнул и улыбнулся.

– Попробуй, надень, – предложил ему троды Кейс.

Аэрол принял троды, с помощью Кейса укрепил их на голове, потом закрыл глаза. Кейс включил деку. Аэрол затрясся. Кейс отключил питание.

– Что ты там видел, друг?

– Вавилон, – печально сказал Аэрол, вернул Кейсу троды и коротким толчком послал свое тело дальше по коридору.

Ривейра неподвижно сидел на пластиковом мате, вытянув вперед правую руку. Змея с отблескивающей драгоценными камнями чешуей, с глазами как сверкающие рубины, плотно обвивала своими кольцами руку Питера начиная от нескольких сантиметров выше локтя. Кейс как завороженный, не отрываясь смотрел на тоненькую, в палец, змейку, переливающуюся гранатовым и ярко-красным. Кольца змейки напряглись, туго стянув руку Ривейры.

– Ну, иди же и ты, – ласково сказал Питер восково-бледному скорпиону, стоящему посреди его обращенной вверх ладони. – Иди же.

Скорпион качнул из стороны в сторону коричневатыми клешнями и засеменил вверх по руке, взбираясь строго по туманным отметинам голубых вен. Добравшись до внутренней стороны локтя, скорпион остановился, задрал хвост с жалом и, как показалось Кейсу, его хвост завибрировал. Ривейра издал шипящий звук. Скорпион подобрался и нанес молниеносный удар хвостом, вонзив жало в кожу над вспухшей веной. Коралловая змея расслабилась, Ривейра откинулся на спину и спокойно глубоко вздохнул. Наркотик начал действовать.

Змея и скорпион исчезли, в левой руке Питера оказался молочно– белый медицинский шприц.

– "Если Господь Бог и создал что-нибудь получше, он приберег это для себя". Тебе это знакомо, Кейс?

– Ага, – сказал Кейс. – Я слышал, как то же самое говорили о тысячах других подобных штук. Ты всегда подаешь это в виде маленького шоу?

Ривейра ослабил и снял с руки пластиковый хирургический жгут.

– Да. Так интереснее.

Он улыбнулся. Его глаза вновь стали холодными, а щеки порозовели.

– Я попросил вставить мне мембрану в вену, сразу над локтем, так что о состоянии иглы могу не беспокоиться.

– Это больно?

Блестящие глаза встретились с глазами Кейса.

– Конечно, это больно. Но это же часть ритуала, не так ли?

– Я бы предпочел кожный диск, – сказал Кейс.

– Извращенец, – Ривейра фыркнул и рассмеялся, натягивая белую рубаху с короткими рукавами.

– Должно быть, это приятно, – сказал Кейс, поднимаясь за ним следом за Питером.

– А сам как, бываешь под кайфом, Кейс?

– Мне пришлось бросить это занятие.

– Вольная Сторона, – сказал Армитаж, прикасаясь пальцем к панели маленького голографического проектора "Браун".