Нейромантик

Он оттолкнул ее руку и широким шагом на негнущихся ногах двинулся к выходу, отшвырнув кого-то с дороги.

– Мать твою! – закричала она ему вслед. – Ты, дерьмо собачье!

Кейс не чувствовал ног. Он шел словно на ходулях, выписывая безумные петли на выложенной из плиток мостовой Жюль Верн, слыша далекий глухой ритм – свой собственный пульс. Тонкие как бритвы плоскости света пересекали его череп под дюжиной различных углов.

А затем он стоял, замерев, с налитыми кровью глазами и раздутыми чреслами, прижав кулаки к бедрам, запрокинув голову, с искривленными губами, дрожащий. Он не сводил глаз с затерянного в небе Вольной Стороны Зодиака, и ночные созвездия голографического небосвода двигались, сливались, словно были растворены в некой жидкости, плыли самостоятельно, подобно живым существам запредельной реальности. И так продолжалось до тех пор, пока звезды не сложились, сами собой, каждая по отдельности и все вместе, все сотни и тысячи, в один огромный портрет из пятнышек света – крапинок звезд на черном фоне неба. Лицо Линды Ли.

И тогда он смог отвести взгляд и посмотреть по сторонам, обнаружив при этом, что все лица вокруг тоже смотрят вверх, все дефилирующие туристы охвачены любопытством.

И когда эти небесные огни погасли, на рю Жюль Верн вновь зажурчал разноголосый говор, эхом отражаясь от террас и резных балкончиков из камня цвета луны.

Где-то неподалеку начали бить невидимые часы, разнося над домами звон древних колоколов Европы.

Полночь.

Кейс бродил по улицам до самого утра.

С рассветом он спустился со своих высот, его хромированный скелет проржавел, наркотическая плоть превратилась в обыденную, камнем висящую на нем. Кейс не мог думать. И это ему очень нравилось – быть в сознании и при этом быть неспособным думать. Кейсу представлялось, что он воплощается во все предметы, на которые падает его взгляд: в скамейку в парке, в стайку белых мотыльков вокруг антикварного фонаря, в робота-садовника, раскрашенного косыми желтыми и черными полосами.

Небо купалось в воспроизведении одного из вариантов восхода, розового и теплого. Кейс заставил себя съесть омлет в кафе на улице Исполнения Желаний, затем выпил стакан воды и закурил последнюю сигарету из пачки. Он прошел через лужайку на крыше "Интерконтиненталя" – там было уже довольно оживленно: рано встающие гости отеля, расположившись под полосатыми зонтиками, заказывали легкие завтраки и пили кофе.

Ярость все еще была при нем. Ощущение было такое, словно, прогулявшись по улицам с определенной репутацией, вы вдруг обнаружили, что ваш бумажник по-прежнему в кармане. И это ощущение согрело Кейса, хотя он до сих пор он не мог определиться с ним и найти объект его приложения.

Он вошел в лифт и спустился на свой уровень, разыскивая по карманам кредитный чип Вольной Стороны, служащий здесь одновременно и ключом. Сон постепенно становился его реальной целью, тем немногим, что он мог сделать прямо сейчас. Упасть на постельный мат цвета песка и снова погрузиться в бесчувствие.

В номере его уже ждали. Их было трое, и их элегантные белые костюмы строгого покроя превосходно гармонировали с изысканностью мебели и прочих частей интерьера ручной работы. На плетеной софе сидела девушка, рядом с ней, на подушках с лиственным рисунком, лежал автоматический пистолет.

– Тьюринг, – представилась она. – Вы арестованы.

Часть четвертая. Вилла "Блуждающие огни"

13

– Вас зовут Генри Дорсетт Кейс.

Девушка назвала год и место его рождения, его личный идентификационный номер в БАМА, а также несколько имен, в которых он узнал свои прошлые клички и псевдонимы.

– И давно вы уже здесь?

Кейс заметил, что содержимое его сумки разложено на кровати, грязное белье кучками рассортировано по типам. Сюрикен лежал отдельно, между джинсами и трусами, прямо на песочном пластике.

– Где Колодни?

Двое мужчин сидели рядом на диванчике, у обоих руки сложены на загорелой груди, на шеях сверкают одинаковые золотые цепочки. Кейс присмотрелся к ним и заметил, что их молодость поддельна: возраст выдают предательские морщинки на костяшках пальцев – то, что хирургия исправить не способна.

– Кто это – Колодни?

– Под таким именем она записана в регистре. Где она?

– Понятия не имею, – сказал Кейс, подошел к бару и налил себе минеральной воды. – Она уехала.

– Где вы были сегодня ночью, Кейс?

Девушка взяла пистолет и положила его себе на колени, дулом в сторону от Кейса.

– На Жюль Верн, заглянул в парочку баров, принял свое. А вы?

Он еще не чувствовал уверенности в ногах. Минеральная вода была теплой и без газа.

– Мне кажется, вы не отдаете себе отчета в сложившейся ситуации, – сказал мужчина, сидящий справа, вытягивая пачку "Житан" из нагрудного кармана белой сетчатой рубашки. – Вы серьезно влипли, месье Кейс. Вам будет предъявлено обвинение в заговоре с целью увеличения автономности искусственного разума.

Из того же кармана он достал золотую зажигалку "Данхилл" и устроил ее поудобнее в ладони.

– Человек, известный вам под именем Армитаж, уже арестован.

– Корто?

Глаза говорившего расширились.