Нейронный снег

Этот каменный шар уже отдал всю свою жизнь пустоте. Его биосфера погибла под жёстким радиационным излучением, а часть атмосферы была сорвана в космическое пространство. И когда на его орбите выскочили мы, то нашему взору предстал ужасный вид полного опустошения и вездесущей погибели.

Понимая, что и нам осталось существовать всего несколько мгновений, так как очередной фронт остатков звёздного вещества уже сейчас несётся к нам, Астериус принял единственно верное решение. Я понял это в ту же секунду, когда он/мы осознал это и стал действовать.

Вначале он принудительно разъединил нас, чтобы я не мог воспрепятствовать его действиям. Затем, обесточив мой командный костюм, направил кресло пилота в защитный кокон-эвакуатор. Включил плазменные двигатели на полную мощность и устремил космолёт на поверхность планеты. Прикрывая её, как щитом, он хотел спасти меня. Но также, понимая, что этого может быть недостаточно, решил пожертвовать своей оболочкой, чтобы дать мне чуть больший шанс для выживания.

Падая вниз, я видел, как небо чужого мира покрывается спектральными разводами визуальных искажений. Свет, плазма и гравитация играли с моим восприятием, как хотели. Звёздный катаклизм предстал передо мной в кошмарном и единовременно прекрасном виде.

Отстрел кокона вдавил меня в противоперегрузочной объём капсулы, и сознание стало ускользать от меня. Темнота неохотно жалась по краям зрения, неотступно ожидая, когда я сдамся. И последнее, что предстало моему взору, это, сжигаемый солнечным потоком, Астериус. Корабль, ставший мне другом и показавший, что значит быть настоящим человеком.

Теперь же его плоть опадала вниз вихрем снежных хлопьев, что когда-то были носителями уникального разума. Распадаясь на элементарные частицы, даже после смерти он хотел укрыть меня и защитить. Так, в облаке из души и любви, я опустился на другую планету.

Игнат замолчал.

Мы вновь сидели на берегу, и край водной глади уже освещал близящийся рассвет. Наверное, мне нужно было что-то сказать, как-то поддержать его. Но я настолько проникся историей, что сам пережил её.

— Благодаря аварийному маяку меня забрали оттуда уже спустя 12 часов. Сначала хотели наградить, потом наказать, да так ничего толком и не придумали. Вот отправили на временную пенсию, пока будут решать.

Он хмыкнул и, набрав в ладонь песка, стал просеивать его сквозь пальцы.

— Да уж, несчастливый конец получился. Но, чаще всего, реальная жизнь именно такая. Даёт тебе кусочек счастья и тут же его забирает.

Отряхнув руку, он снял свой платёжный браслет и передал мне.

— На вот, держи. Тебе будет полезней. Уверен, там хватит на поступление и ещё останется. Спасибо тебе, что выслушал. Мне действительно это было нужно. Даже как-то легче стало.

Пойду я, наверное. А тебе пора к экзаменам готовиться. Ты же хочешь стать пилотом?

Игнат подмигнул мне, улыбнулся и, крепко обняв на прощание, пошёл вдоль по кромке пляжа. Свет восходящего солнца освещал его удаляющуюся фигуру. Я молча смотрел ему вслед, сжимая в кулаке ещё тёплый от его прикосновений браслет. Сердце запоздало ускорило свой ход, и я вновь услышал откуда-то из-за горизонта звук взлетающего космолёта. Пора идти, небо зовёт меня.