"НЕЙРОС". Часть первая "Коннект" (СИ)

— Если ты не знаешь, как она называется, это не значит, что её нет. Это значит, что она очень хороша.

— Я контролирую сеть, я бы её давно засек!

— Если бы знал, что именно искать. В нашем мире о Конторе знают очень не многие, но она существует.

— Здесь все оцифровано, — убеждал он. — Если захочу, я могу отследить всё. Я уже давно подкапываюсь под основы, я раскачиваю здешнее болото, я втыкаю иголки в жопы элитариям, но они лишь делают глупые лица. В этом мире нет спецслужб! Они слишком полагаются на компьютеры!

— То есть ты не просто сидишь и хихикаешь подземным смехом, какой ты хитрый? Ты тут, оказывается, Че Гевару косплеишь, партизан хулев? — разозлился я. — И ничего мне не сказал?

— Этот мир устроен крайне погано, сам знаешь. Но у него огромный потенциал. Чуть-чуть сдвинуть каменную жопу верхних элит, эту Верховную Владетельницу, и ты его не узнаешь!

— Точно. Сложно будет что-то узнать в оставшихся руинах, — мрачно ответил я. — А что касается Верховной Владетельницы… Ты уже забыл, что увёл у неё девушку? Единственного человека, которого она любила, или думала, что любила?

— Два года уже прошло!

— Если она пошла в папу (а она таки пошла в папу, и даже дальше), то она ничего не забыла, ничего не простила и два года точила на вас острейший зуб.

— Заодно его и обломает! — смеялся Дмитрий.

Мне хотелось назвать его самоуверенным молодым болваном, но в моём состоянии это выглядело глупо.

Тогда я напомнил, как его, такого умного и прогрессивного, Контора без труда повращала, на чём хотела, причём именно в тот момент, когда он был уверен, что вращает её. Возможно, это сработало бы, если бы мы были одни, но яйца заслоняли мне глаза, и я рисанулся с этой речью перед Алькой. Разумеется, добился лишь того, что Дмитрий разозлился и мы поругались. После этого поднять эту тему было уже невозможно, и всё кончилось тем, чем кончилось.

Просто чтобы понять, как это работает: я, будучи взрослым неглупым мужиком с большим опытом в психологических манипуляциях, взял да и выставил сына дураком перед его девушкой просто потому, что у меня на неё встаёт. Отчётливо понимая мозгом, что испорчу отношения, но яйцами пытаясь привлечь к себе её внимание. Это было фантастически тупо и абсолютно неэтично, но яйца доминируют. Я вижу мир сквозь них, как любой подросток. Алька мне в дочери годится, она девушка моего сына, — но, засыпая, я мечтаю остаться с ней в душе вдвоём. И не скажу, что делаю при этом.

Чёртов сраный возраст.

Глава 2. Too Old to Rock'n'Roll: Too Young to Die!

— Премом стать хочешь, вершок? — в коридоре стоит, упрямо наклонив голову, Пупер. — Вы, верхние, нас всегда за мусор держите.

— Что, штаны высохли, осмелел? — ответил я спокойно.

Мне не особо нужен конфликт. В принципе, всё, чего я хочу, — чтобы к нам с Нагмой не лезли. Но мне шестнадцать физических, и яйца быстрее мозгов. Яйца требуют унижать и доминировать тестостерон-стайл. Стать альфой, чтобы девочки давали. В шестнадцать всё пронизано этим суперстимулом. Вообще всё.

— Это было нечестно! — зло кричит Пупер. — Ты напал неожиданно!

Правильная стратегия — позволить сохранить лицо, перевести конфликт в сотрудничество, дать остаться… Как там он это назвал? «Премом», да. Раз он тут рулит, то не совсем дурак, обладает некими организационными навыками и уж точно всяко лучше меня разбирается в обстановке.

Сейчас я скажу что-нибудь примирительное вроде: «Вот так вышло, дро, не парься. Никто не побеждает всегда». Как бы признаю, что в честном бою ещё неизвестно кто кого. Дам возможность спустить на тормозах, поддержу авторитет. Глядишь, и подружимся. Встану за его плечом серым кардиналом, поставлю между собой и остальными, буду аккуратно манипулировать — это несложно, если знаешь, куда давить. А я знаю. Пуперу тоже нет смысла лезть в залупу, ему почти семнадцать, то есть вот-вот местное совершеннолетие. Пацану, по-хорошему, уже не до этой гоп-компании, ему надо киберконтракт получше выбирать.

И я уже открыл рот, чтобы сказать правильные слова, но яйца сделали «бздынь» и успели раньше.

— Ах, да, я же должен был заявку подать! «Прошу разрешить мне отмудохать Пупера. Имя, подпись». В трёх экземплярах, — бросил я тоном настолько ехидным и презрительным, что выбора у здешнего према не осталось.

Это его «нечестно» — полнейший детский сад, факт. Но дело не в этом. Дело в девочке, которая вышла на шум вместе с остальными.

Полуазиатский метисированый тип лица. В Японии таких называют «хафу». До сих пор не встречал здесь людей азиатской внешности. Темнокожих и мулатов тоже. Не зная истории этого мира, не могу сказать, как так вышло. Впрочем, увидев девочку, я задумался отнюдь не об истории или генетике. Я вообще ни о чём не задумался. Просто внутри что-то ёкнуло. И это даже не яйца, это хуже. Она не красотка, просто в ней что-то есть. Что-то такое, от чего мой взрослый циничный мозг безнадёжно упустил руль.

— Ах ты, сраный вершок! — Пупера аж трясёт. — Пошли во двор! Я изуродую тебя так, что на контракт возьмут только мусорщиком!